Видеосюжет Анны ЛАПИЦКОЙ и Евгения КУПЧЕНКО
Спекуляциями на тему конца света — вот чем, помимо прочего, запомнится 2012 год. Чем увенчалась массированная информационная атака на умы граждан? Чтобы это узнать, мы отправились на улицу и провели оперативный соцопрос за неделю до 21.12.2012. Верят ли бобруйчане индейцам майя? Скупают ли спички, соль и красную икру? Надеются ли сорвать куш в лотерею напоследок? Как бы провели последнюю неделю, если бы..? Какие погодные явления должны сопровождать конец света? Для полноты картины мы посетили место, где советским гражданам было положено пережидать падение неба на землю, и оценили готовность рядового бомбоубежища к экстремальным ситуациям.
Первый же встреченный дворник, разгребающий снег на пешеходной дорожке, рассуждать на эту тему отказался: «Занят». Зато бригада ливневиков БУКДДЭП на Социалистической дала твердый ответ — в конец света веры нет. А если бы и была, то никто бы не занимался такой общественно-полезной работой, как чистка улиц. Михаил Павлович Возняков помянул Нострадамуса, который вот так же обещал неприятности человечеству совсем недавно — и соврал. Конец света, по мнению работников БУКДДЭП, будет в частном секторе, когда весь этот снег разом растает.
Заглянув на Дзержинку возле рынка в бесплодных поисках цыганок, которые уж точно выложили бы всю правду о будущем, мы зашли в популярное мини-кафе «Осенняя мелодия». «Конечно, все говорят о конце света, но больше со смешком», — констатирует продавец-бармен Татьяна Владимировна Бондаренко.
Сворачиваем на рынок. «Что вы слышали о конце света?» В ответ продавщица шнурков призывает обратить внимание на язвы центрального рынка — валютчиков, нерасчищенную улицу Дзержинского и нелегальную торговлю фруктами. Другая женщина на тот же вопрос реагирует: «Я чемодан вчера купила, в июне на Азовское море поеду, о чем это вы?»
Распространитель лотерейных билетов Людмила Борисовна Немкович считает, что слухи распускаются ради повышения продаж — олигарх построит бункер, а рядовой гражданин купит соли и спичек про запас:
— Одному предлагала купить билет на новогодний тираж, а он отказался. Сказал, что уже не понадобится, и купил только на будущее воскресенье. Но мы в центре Европы, нам в любом случае бояться нечего.
В бакалейных рядах очередей за солью не видно. «Все пойдут на рынок за пять дней до новогодних праздников», — говорит продавец Анна.
По дороге в редакцию заходим в центр культуры и досуга. В танцевальном классе после занятий в кружке хип-хопа задержались несколько подростков.
— Как бы вы провели время, если бы точно знали, что до конца света осталась одна неделя?
— Отрывались бы на дискотеке, не ходили бы в школу, сидели в Интернете, — улыбаясь, заявляет одна из девчонок.
— Провели бы время с родными, — подсказывает ей вторая.
Никто из бобруйчан не верит в конец света, и Леонид Михайлович Остапенко — тоже. Тем не менее к 21.12 он готов лучше всех моих знакомых — у него есть погреб, а там — масса заготовок. Правда, «в подвале долго не усидишь», — замечает пенсионер. Но наличие ключа от надежного подвала, наверное, греет.
По дороге в настоящее бомбоубежище мы сворачиваем к «Вэстору» — цыганки наконец начали свой ненормированный рабочий день. Одна из них было собралась погадать на мое ближайшее будущее, но, заметив видеокамеру, воздержалась.
…Если задуматься, то в 1962 году, во время Карибского кризиса, разговоры о конце света были куда предметнее, чем сейчас.
Обратившись в Бобруйский горрайотдел по ЧС с просьбой посодействовать в экскурсии по бомбоубежищам, мы получили отказ со ссылкой на военную тайну. Поэтому в бомбоубежище дома 1953 года постройки попали без санкции, в надежде, что объект, дверь которого завинчивается на пару гаек, не очень режимный. Житель дома и мой коллега по совместительству поведал, что в последнее время убежище № 37 используется как дворницкая, что компрессора давно нет, а лаз, он же запасной выход из подвала, на поверхности заложен тротуарной плиткой. Зато воздуховод в целости, присутствует радиорозетка и ловит сеть мобильный телефон. Куда бежать с семьей в случае чего — понятно.
Пройдет еще два дня после выхода этого номера, и о назначенной на 21 декабря 2012 года дате «конца света» можно будет рассуждать как о социокультурном феномене. Например, жадные издатели на обложке романа «Сумерки» русского автора Глуховского жирным шрифтом поставили «2012», а цифр этих в заглавии уж точно нет. На смену ядерным и зомби-апокалипсисам в последних голливудских премьерах пришла романтика безнадежности — как в «Последней любви на земле» или «Ищу друга на конец света». Бестселлер на злобу дня прочитан и забыт. Влюбленные в фильмах гибнут возвышенно, кинематографично и как-то очень похоже. 21 декабря еще не наступило, а всех моих знакомых уже волнует не конец света, а подарки родным и близким на Рождество и Новый год. Похоже, что СМИ, кинематографу и популярным книгам в стиле учебников ОБЖ не удалось всерьез увлечь умы этой темой. Как говорила небезызвестная Скарлетт О’Хара: «Об этом я подумаю завтра»…
Анна ЛАПИЦКАЯ
Фото Андрея ЖУРАВЛЁВА
