Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая — несчастлива по-своему. С этими словами Льва Толстого нельзя не согласиться. Но на неудачи, которые случаются в любом семействе, каждый из нас смотрит по-разному. А порой проблемы настолько захлестывают, что решить самостоятельно их кажется невозможным. Хорошо, если добрый совет могут дат родные, близкие, друзья, которым мы изольем душу. А лучше всего, если на помощь придет квалифицированный психотерапевт-психолог, владеющий современными научно обоснованными методами помощи и поддержки. Накануне Дня семьи, который отмечается 15 мая, мы встретились с семейным психологом территориального Центра социального обслуживания населения Первомайского района Марией ТАРАСЕНКО.
— Мария Александровна, наш народ пока не привык обращаться за помощью к специалисту по столь щекотливой теме, как психологическое здоровье вообще и здоровье семьи в частности…
— В отличие от западных стран, где сформировалась традиция обращаться за психологической помощью, у нас многим не понятны суть и принципы психотерапии. Мол, мы не больные люди, чтобы обращаться к психологам и психотерапевтам. На самом же деле все просто: психотерапия нужна здоровым, чтобы не дойти до болезненного расстройства и улучшить качество жизни.
— Когда семейная лодка дает крен, а то и вовсе разбивается о быт, супруги приходят к вам вдвоем или поодиночке?
— Чаще бывает так: поначалу один из партнеров, который надеется лучше понять себя, разрешить какие-то внутренние конфликты, решается на встречу с психологом. Постепенно, в результате изучения семейной истории, выяснения и разбора причин, доведших семью до стадии развода, начинают меняться отношения в паре. Человек начинает делиться с мужем или женой своими открытиями и размышлениями, чего раньше не делал. Когда один из партнеров видит, что другой стал более спокойным, открытым, что ему явно легче жить, это вызывает желание разобраться в себе. В результате оба приходят к специалисту.
В моей практике были случаи, когда отношения начинали рушиться из-за любовных треугольников. В процессе разрушения старой модели семьи изменения происходили понемногу: вчера не возникло привычного раздражения, позавчера долго обсуждали фильм, сегодня получилось просто посмотреть в глаза, посмеяться вместе, пошутить… Из этих мелочей и вырастают новые отношения.
— Случается, в семье растет так называемый проблемный ребенок…
— С детьми работают психологи дошкольных, а со старшими ребятами — школьных учреждений, при необходимости — медики. Но если в процессе общения с родителями я вижу, что образовавшееся в семье напряжение несет на себе ребенок, работаю с ним в рамках семейного консультирования. Порой родители говорят, что у них все хорошо, а дело — в сыне или дочери. Но в процессе общения выясняется, что вина не в ребенке, не в педагогах и даже не в дурной компании.
Мне пришлось работать с семьей, в которой, по заверениям мамы, возникли серьезные проблемы с младшим сыном. Узнав, что она с мальчиком и со вторым ребенком стали ходить в наш Центр, супруг, работавший в Москве, поначалу злился: мол, нечего детей по психологам водить. Мать же после каждой нашей встречи звонила мужу, говорила с ним об их личных отношениях. В результате родители, которые уяснили, что причина неадекватного поведения мальчика во многом кроется в них самих, увидели, что ребенок стал другим. И учеба лучше пошла, и общение с окружающими стало налаживаться.
Иногда приходят женщины, которые жалуются на взрослых детей-иждивенцев, не желающих самостоятельно зарабатывать. Выясняется, что причина такого поведения — в излишней опеке.
— Бывали в вашей практике истории, когда понятно: кроме как на развод, работать здесь больше не на что?
— Порой, чтобы спасти семью от распада, необходимо комплексное психологическое вмешательство. С каждым из супругов работает отдельный специалист. Если же пара вступила в очень нездоровые отношения, и развод очевиден, наша задача сделать так, чтобы эти мужчина и женщина по возможности расстались без ненависти, злобы, чтобы впоследствии по минимуму страдали дети. Но порой люди сами изо всех сил держатся за отношения, которые давно себя изжили.
К примеру, одна из клиенток долго не могла оставить мужа-наркомана, предпочитая жить в боли и страданиях. Во время регулярного общения с психологом женщина осознала, как она попала в эти отношения, поняла, наконец, что нельзя больше обслуживать этого зависимого партнера.
То же касается и женщин, которые живут с алкоголиками. Терпят побои, успокаивая себя тем, что супруг приносит зарплату и какой-никакой, а отец ребенку. Порой ее очень трудно вырвать из этих отношений.
— Мария Александровна, вы обучались на базе Московского института гештальт-терапии и консультирования. Что включает в себя это понятие?
— В том случае, когда кто-то испытывает трудности в общении с другими людьми, очень ценным может оказаться опыт психотерапевтической группы, или гештальт-терапия. Во всем мире это привычный элемент культуры, вошедший в жизнь многих людей. У нас же менталитет такой, что большинство женщин предпочитают оставлять проблемы дома. Я долго пыталась собрать группу бобруйчанок, которые терпят домашнее насилие.
В нашем Центре работает «кризисная» комната, где оказывают услуги тем, кто пострадал от насилия, а также стихийных бедствий, в том числе пожаров, затоплений и т. д. Здесь обеспечена безопасность и конфиденциальность пребывания граждан, с которыми работают психолог и юрист. Наш адрес: 50 лет ВЛКСМ, 19. Телефон для записи к психологу: 44–10–52, для справок — 43–43–57.
Инна БОГДАНОВИЧ
Фото Виктора ШЕЙКИНА
