А помните: прозрачная поллитровка с желтой этикеткой и надписью «Масло»? В эпоху высоких деревьев, добрых мультфильмов и сладкой газировки все растительное масло, что продавалось в нашем городе, было «родом» из Бобруйского маслобойного завода имени Одерихо. Смею предположить, что и гораздо раньше. Предприятие-то — старожил. В прошлом году ему исполнилось 115 лет! Но и в таком почтенном возрасте вполне себе можно воскликнуть «Жизнь только начинается!». И это не просто слова.
«Жир-трест»
Свою историю завод ведет с 1898 года. Принадлежавший бобруйскому купцу Виленскому, он в короткие сроки полностью обеспечил потребность жителей города и округи в растительном масле. После революции, как и все городские предприятия того времени, завод перешел в полное и безраздельное владение государству. А после, когда того государства не стало, окунулся в бушующее море рыночной экономики. Поштормил-поштормил его рынок, да и вывел в свою бухту-нишу. Свою, родную, уютную. Такую, как территория самого завода.
Первое, на что обращаешь внимание, попадая за проходную — абсолютная чистота. Собственно, так и должно быть на предприятии, производящем пищевую продукцию. Локомотивом ассортимента являются два фирменных бренда — «Rafini» и «Одериха». Уже по названиям можно определить, где рафинированное масло, а где простое нерафинированное. А в чем, кстати, разница?
Главный инженер предприятия Алексей Олегович Тарасевич предлагает сначала воочию увидеть процесс рафинации, а уж потом говорить о производственных показателях. На самом деле все просто: рафинированное — значит очищенное от посторонних примесей.
— Сырьем для нас служит уже отжатое масло, — рассказывает Алексей Олегович. — Наша задача очистить его от влаги, примесей и посторонних запахов. То есть не только рафинировать, но и дезодорировать.
— То есть если масло «стреляет» — это значит в нем много воды?
— Скажем так, присутствует избыток влаги. В нерафинированном ее порядка 0,2%, в рафинированном — 0,1%. Чувствуете разницу?
Процесс рафинации прост, как все гениальное, и основан на разнице в весовых категориях между маслом и специальным раствором, удаляющим все лишнее. В специальный конусообразный резервуар заливается и то, и другое. А дальше, в соответствии с законами физики, раствор, как более тяжелый, оседает вниз и сливается, забирая с собой всю влагу и примеси, а масло остается в резервуаре готовое… Нет, не к употреблению, а к дезодорированию. После очистки от примесей самое время позаботиться о запахе. Тут уже вместо раствора используется пар. Принцип действия тот же: кто кого.
Рапс или подсолнух?
Мы говорим «растительное» масло, а подразумеваем «подсолнечное». Хотя, по словам Алексея Тарасевича, вся Европа уже давно перешла на рапсовое масло. Да что там Европа! В таком близком бобруйчанам Израиле рапс называют «северной оливкой» и относятся к нему соответствующе. Не зря ведь 80 процентов рапсового масла, производимого на «Одерихе», идет на Землю обетованную. И имеет свой сертификат кошерности, выданный важным московским раввином. Прежде чем его выдать, говорит мой собеседник, ребе обошел каждый уголок предприятия, заглянул, куда только можно и только потом одобрительно кивнул головой: кошерненько! Кроме Израиля, еще есть Швеция, Канада, Казахстан…
— В сознании наших земляков прочно укоренился стереотип, что рапсовое масло — техническое, — продолжает Алексей Тарасевич. — Так и из подсолнуха тоже техническое масло можно сделать.
За стереотипы приходится платить. В буквальном смысле. 90 процентов от магазинной цены масла составляют сырьевые расходы. А подсолнух в Беларуси если и растет, то только в Гомельской области и не очень высокого качества. Приходится закупать в России и на Украине.
Кстати, именно Россия и Украина борются за предпочтения домохозяек, активно наводняя прилавки своей продукцией. Конкуренция — это хорошо. Добросовестная конкуренция — еще лучше. С последней не все так гладко.
— Увы, но зарубежные производители нас демпингуют, — сокрушается Алексей. — На одном и том же сырье наше масло все равно будет чуть дороже импортного. С другой стороны, полностью обеспечить потребности внутреннего рынка мы тоже не в силах.
Вечная Масленица
Теоретически завод может ежедневно выдавать до 60 тонн масла. На практике же эту цифру можно делить на три. Предприятие готово продвигать свою продукцию даже при нулевой прибыли.
— Нас этот «ноль» не пугает, — говорит Алексей. — В него уже заложены работающее производство, занятый персонал, зарплаты. Да и возможность заявить о себе порой бывает важнее даже самой привлекательной прибыли.
Эти слова мой собеседник произносит под мягкий шум линии розлива. В 2008 году появилась она здесь. Все в одном месте — производство пластиковой тары, розлив, наклейка этикеток, упаковка. Разливается бобруйское масло не только в привычную 0,9-литовую тару. Отправки в одну из воинских частей дожидается партия пятилитровых бутылей. Солдатам, говорит Алексей, этого на пару дней хватит.
Кроме линии розлива, все остальное предприятие полностью соответствует определению «старейшее». Те же участки рафинации и дезодорации. Автоматики минимум, человеческого фактора максимум. Мой собеседник не скрывает: иногда качество масла зависит от того, кто «на смене». Поэтому было принято решение: по возможности полностью автоматизировать производство. Ключевым звеном в планируемой модернизации станет новый участок рафинации и дезодорации. Сейчас идет его проектирование, площадка под будущее строительство уже подготовлена.
Обновление производственных мощностей наверняка повлечет за собой и сокращение персонала. Пока же на предприятии трудятся 83 человека. Средний возраст — около 40 лет. Зарплаты, конечно, не заоблачные, но в среднем по четыре с половиной миллиона «на брата» выходит.
— Начисляя заработную плату, мы применяем дифференцированный подход, — говорит Алексей Тарасевич. — Два человека на одной и той же должности могут получать разные деньги. Все зависит от инициативности и желания работать. Среди наших работников я хотел бы отметить старшего мастера участка рафинации С. И. Артемчик, начальника производства Н. В. Белякову, машиниста выдувных машин Ю. В. Казусенок, аппаратчика дезодорации М. И. Ракович.
Очередная машина с символикой предприятия берет курс на город. Кузов набит под завязку. А где-то на уютной кухоньке очередная хозяйка уже открывает бутылку с ароматом донских степей или белорусских полей.
Дмитрий СУСЛОВ
Фото Виктора ШЕЙКИНА
