Корреспонденты «Коммерческого курьера» побывали на недавно открытом месторождении нефти в Глусском районе
Проспавшим географию
«Дождь в дорогу — добрая примета». Изобретателя этой приметы-парадокса, скорее всего, дождь застал на пустынном тракте, да еще и поздним вечером. Сидя под деревом, крону которого прошивают капли-стрелы, кутаясь в кургузый плащ от пощечин ледяных ладоней ветра, чем еще можно утешиться, кроме как самовыведенной теоремой: все это, мол, к добру…
Запросто перечеркнуть эту «формулу добра» могла прошлая среда: утром наша «опергруппа», собиравшаяся в командировку в Глусский район, озабоченно поглядывала на небо, нависшее над Бобруйском серой холстиной и ежеминутно грозившее лопнуть по швам и пролиться массами воды. Вот и будет нам тогда и нефть, и газ, и медный таз…
Да, я ведь не рассказал вам о цели нашего автопробега! Инициировали его сообщения, появившиеся на лентах информагентств полтора месяца назад: в Глусском районе открыта новая залежь нефти. Те из вас, кто считает, что словосочетание «белорусская нефть» — классический пример оксюморона, наверняка прокемарили уроки географии Беларуси в школе. До нефтелавров стран Персидского залива, России и еще некоторых счастливчиков нам, конечно, далеко, но все же кое-чем в этом плане родная земля своих обитателей одарила. Еще в 1964 году на территории БССР забил первый нефтяной фонтанчик, далее их количество стараниями геологов и нефтедобытчиков росло-множилось. В отличие от канонической карточной игры, перебора здесь не бывает, и каждому новому прибавлению стоит только от души порадоваться. Ну а коль новая нефтяная залежь отыскалась относительно недалеко от Бобруйска, почему бы не взглянуть на нее воочию?
Обдумано — сказано — сделано. Автобросок до Глуска, поворот налево перед въездом в город, еще километров двадцать, снова налево и еще левее — и вот мы на месте. Большое видится на расстоянии, а с уменьшением расстояния оно становится еще больше. За пару километров казалось, что вышка, выросшая на границе леса и распаханного поля, едва ли выше пятиэтажки, а рядом с ней примостился малюсенький голубой вагончик. Но после того как мы одолели последний участок пути, соотношение масштабов прилично изменилось…
«Ты нефть видишь? А она есть!»
Поиск нефти в этом районе начался еще в 2004 году. Тогда геофизическая экспедиция РУП «Белгеология» провела возле деревни Заелица поверхностные сейсморазведочные и электроразведочные работы. Предварительные результаты обнадеживали, и в прошлом году геологоразведчики приступили к бурению первой скважины «Шумятичская № 1». На какой-то момент работы были приостановлены, но уже нынешней весной возобновились и — на глубине 4300 метров тайное стало явным: нефть здесь действительно есть!
Чтобы отыскать этот прииск «черного золота», нефтеразведчикам пришлось пойти на национальный рекорд: данная скважина уже стала самой глубокой в Беларуси, и это, как говаривали передовики производства в СССР, далеко не предел: ее проектная глубина, то есть конечная точка путешествия к центру Земли, составит 5100 метров. К моменту нашего визита была пройдена отметка 4450 метров.
Эти цифры, согласитесь, способны потрясти даже самое «сейсмоустойчивое» воображение. Впрочем, даже то, что возвышается над земной поверхностью, впечатляет неслабо. Высота буровой установки — 53 метра. На щите, закрепленном на среднем ярусе, написано: «Мозырская НРЭГБ». НРЭГБ — это нефтеразведочная экспедиция глубокого бурения. И правда — куда уж глубже…
У подножия вышки расположился целый городок: несколько вагончиков-бытовок, душевая, столовая. Приехали мы, к слову, как раз к обеду (меню нефтеразведчиков в этот день: рассольник, макароны с котлетами и кисель). Мини-электростанция обеспечивает городок электричеством, пробуренная скважина — водой. Даже волейбольная площадка разбита. А ведь и правда: из населения городка — трех десятков работников — как раз можно сформировать четыре волейбольных дружины и вовсю сражаться за какой-нибудь самоутвержденный приз. Но по отсутствию следов у сетки становится понятно: здешним жителям на веселые игры не хватает ни времени, ни сил…
Нефтяники,
на вахту!
Непосредственно саму буровую установку обслуживают две вахты по семь человек: одна сменяет другую через каждые 12 часов, так продолжается четверо суток, а затем вахтенные едут домой на выходные, а им на смену из Мозыря приезжают их коллеги. Этот конвейер безостановочен, как маховик вечного двигателя или как… война с местными комарами. Став участниками лишь одного короткого боя местного значения, мы были разбиты наголову. Кровососы отчего-то очень любят кучковаться в беседке — единственном месте на объекте, где есть табличка «Место для курения» (курить в любом другом месте возле нефтевышки, ясное дело, очень не рекомендуется).
Глядя на наши притопы и прихлопы, буровой мастер Григорий Федорович Васильчук улыбнулся: «Пойдемте, я вам образцы покажу».
У подножия вышки — деревянный ящик, в котором рядками разместились образцы пород, собранных во время прохождения последнего участка «рейда в недра». Нефтеносную породу узнаешь сразу: она похожа на окаменевшую губку с черными пустотами. Рядышком — пластиковая «полторашка» с темно-коричневой жидкостью… «Вот она, наша находка, — гордо произносит Григорий Васильчук. — Вот дайте-ка зажигалку…» Плеснув на землю полстакана жидкости, буровой мастер подносит к ней огонек — и жидкость вспыхивает тускловатым пламенем.
В этот момент к беседе присоединяется приехавший на объект главный геолог по нефти и газу РУП «Белгеология» Ярослав Гаврилович Грибик. «Ну что, все вам уже показали? — спрашивает он. — Вот смотрите: эта нефть очень хорошего качества, легкая и подвижная. А раньше считали, что на таких глубинах в западной части Припятского прогиба залегает лишь тяжелая и вязкая нефть».
По словам главного геолога, следующим этапом работ станет точное установление размеров месторождения и запасов ресурса. Сейчас предполагается, что нефтеносный участок занимает площадь размером полтора-два километра на 500–600 метров. Объем нефти предварительно оценивается в 500 тысяч тонн. Чтобы цифры были более точными, предстоит пробурить еще две скважины.
«Восточный
экспресс»
От обсуждения успехов белорусских нефтеразведчиков разговор плавно перетекает к насущным проблемам. Главная из них — кадровый вопрос. Дело в том, что специалистов-нефтеразведчиков не готовит ни один вуз страны. Приходится брать на работу обладателей дипломов смежных специальностей, а доучивать их уже по ходу дела. Но это еще полбеды. Беда наступает тогда, когда собственноручно взращенные спецы, обретя необходимый багаж знаний и умений, начинают вострить лыжи в Россию, соблазняясь зарплатами, которые в разы выше здешних…
Хотя — есть и те, кто уже проделал этот путь обратном направлении. Геофизик Владимир Романович Толкачев проработал на российском Севере восемь лет. Условия, по его словам, такие, что впору непослушных детей пугать. А главное — довезти заработанные деньги до Беларуси транзитом через Москву архисложно: порой вся зарплата оказывалась у тех сотрудников московской милиции, которые каждый рубль в чужом кармане считают личным оскорблением. Рассудив, что ребрендинг «милиция — полиция» вряд ли что-нибудь в этом плане изменит, Владимир Толкачев вернулся в Беларусь, о чем ни капельки не жалеет.
Глубокое проникновение
А работы по его профилю хватает и в Синеокой. Судите сами: на сегодня в Беларуси насчитывается 77 месторождений нефти (два открыты в прошлом году). В промышленной разработке сейчас находятся три четверти из них. Как рассказал Ярослав Грибик, в прошлом году в нашей стране было добыто 1 миллион 680 тысяч тонн нефти — притом, что суммарная потребность Беларуси составляет около 7,5 миллионов тонн. Но есть нюанс: богатства недр исчерпаемы, и большинство белорусских месторождений, обеспечивающих основную добычу нефти, находятся на третьей и четвертой стадиях разработки с падающей добычей (четвертая по этой шкале — заключительная). Поэтому в последние годы работы по поиску новых запасов «черного золота» активизировались. В статье о нефти и газе госпрограммы, утвержденной Совмином в прошлом году, обозначено, что основным направлением поиска будет не «вширь», а «вглубь».
Что там, за подземными горизонтами? Какие тайны до поры хранит белорусская земля? Поживем — увидим, подождем — узнаем…
Андрей ЧИЖИК
Фото Александра ЧУГУЕВА
h3
