Во внутренний дворик этого трехэтажного здания на улице Советской вот уже более двух десятков лет круглосуточно прибывают граждане, подозреваемые в нарушении закона. Для нахождения под стражей в изолятор временного содержания, который многие с советских времен именуют КПЗ, конвоиры доставляют не только дебоширов, тунеядцев, хулиганов и пьяниц, но и тех, кто может быть причастен к самым тяжким преступлениям, вплоть до убийства. Свой визит в ИВС мы совершили накануне Дня сотрудника спецучреждений и конвойных подразделений органов внутренних дел, который отмечается 16 июня. Экскурсию по вверенному объекту согласился провести начальник ИВС подполковник милиции Александр АБРАМОВ.
Охрана и конвой
Срок содержания за решеткой попавших сюда граждан — от трех до пятнадцати суток. Первая категория — те, кто задержан по подозрению в уголовном преступлении. Они после выяснения обстоятельств дела могут быть освобождены или направлены в СИЗО. Вторая категория — граждане, отбывающие административный арест. Около половины клиентов — так называемые повторники. ИВС обслуживает не только органы внутренних дел Бобруйска, но и Бобруйский, Кировский, Глусский, Осиповичский и Кличевский райотделы милиции. Одновременно в учреждении могут пребывать 84 человека. На сегодня их в стенах изолятора 52.
В штате ИВС — сотрудники двух подразделений: первые несут службу по охране лиц, содержащихся в ИВС, вторые конвоируют их в суд, на допросы, очные ставки, свидания с родственниками. Cобственно в изоляторе работает 21 человек, в конвойном подразделении — 20.
Стены видят и слышат
Два с половиной метра «жилплощади» в камере — минимальный размер на подозреваемого в преступлении уголовного характера. У административно арестованных апартаменты больше — четыре метра на человека. «Номера» разные — от двух- до шестиместных. Решается вопрос о том, чтобы провести в них канализацию и водопровод.
В камере — никаких посторонних предметов, стеклянной посуды, ложек. Даже часов ни у кого нет: время вычисляется в соответствии с режимными манипуляциями дежурных милиционеров.
Утром при приеме-сдаче дежурства охранниками — доскональный обыск подопечных. Стены время от времени простукиваются по поводу возможного их повреждения. Подельники вместе не сидят. Кто-то из граждан-нарушителей недоволен соседством с курящими, но перевод в другую камеру возможен лишь по медицинским показаниям.
В здании работают 26 видеокамер, которые записывают материалы в архив, хранящийся до полутора месяцев. Да постовой в камерном блоке в течение каждых 10 минут контролирует камеру на предмет возможных эксцессов — попытки суицида, каких-либо мер к побегу. Кстати, последний побег, как здесь вспоминают, был в прошлом веке: конвоируемые, которых везли в суд, неподалеку от обувной фабрики сбежали из автозака, вскрыв в нем пол.
Режим ожидания —щадящий
В шесть утра — подъем. «Оправка». Завтрак. Прогулка по забетонированному двору с высоким забором. Обед, ужин. Еда не ресторанная, но на семь тысяч рублей, а с 1 июня — девять, которые взимаются с арестованного клиента на питание, жить можно. Утром — каша и чай. В обед — суп, который баландой не назовешь, и второе, включающее мясное изделие с овощами и компот. На ужин — каша или картофельное блюдо и кипяток.
На стройку, как угодивших на пятнадцать суток Шурика и Федю из знаменитой комедии, арестованных нынче не отправляют. Работу ищут, как правило, для пребывающих здесь обязанных лиц, большинство из которых — женщины. Кроме уборки камер и помещений изолятора, практически ничего делать не надо. Сиди, общайся с сокамерниками — если приятно, читай книжки и газеты — если глаз не жалко (свет уж больно тусклый), слушай радио. Можно шашки попросить или домино. Казалось бы: спи и поправляйся. Но многие говорят, что в этих стенах теряют вес, особенно летом: наличие кондиционеров тут не предусмотрено, да и мысли в заточении, как правило, не романтические, а о том, что ждет впереди.
Повторение не учит
О планах на жизнь мы спросили вновь прибывшего неработающего 25-летнего Виктора, которого взяли за попытку кражи металлических поилок с молочно-товарной фермы. Он, побывавший в свое время и на «химии», уверен, что его «бес попутал» в последний раз, и после выхода из КПЗ он обязательно займется делом. «Уже и медкомиссию прошел».
— В моей двадцатилетней практике всяких довелось повидать, — вспоминает милиционер ИВС Николай Кобозов. — И сопротивление оказывали задержанные. До прибытия бригады медиков приходилось усмирять граждан с алкогольным психозом. И членовредительство предотвращали. Работающим здесь большое терпение надо, чтобы не сорваться. Правда, в последние годы как-то спокойнее стало: вены вскрывать пытаются единицы. Все больше здесь тех, кто замешан в мелких правонарушениях. Хотя как сказать: месяца полтора назад привезли «металлиста», которого стражи порядка застали за «безобидным» занятием: мужчина пилил ножовкой… рельс железнодорожного полотна.
Кто-то из граждан, пойдя однажды на конфликт с законом, попадает сюда впервые и больше никогда не возвращается. Но пьянство, нежелание работать и брать на себя ответственность некоторых приводят сюда вновь и вновь. Сотрудники ИВС говорят: тех, кому помогают профилактические беседы — единицы. Остальным несложно в очередной раз попасть под стражу и добровольно лишить себя свободы. Пусть ненадолго — на легендарные пятнадцать суток. А потому места такого типа, похоже, еще долго не будут пустовать.
Инна БОГДАНОВИЧ
Фото Александра ЧУГУЕВА
