Мир, будто бы не зная других забот, готовится встречать конец света, якобы предсказанный многомудрыми майя. Между тем сейчас немногие вспомнят о том, ровно полвека назад Земля действительно находилась на грани самоуничтожения — не шуточно-мистического, но вполне реального. В этом году исполнилось 50 лет операции «Анадырь», целью которой было размещение ядерного оружия СССР на Кубе, и последовавшему за ней Карибскому кризису.
Бобруйчанин Леонид Николаевич Шамберев был направлен на Остров свободы в качестве военного советника в 1964 году. С момента «часа X» прошло совсем немного времени, пламя конфликта лишь успело подернуться тонким слоем пепла… Леонид Николаевич поделился с нами воспоминаниями о той далекой загранкомандировке.
Слышишь чеканный шаг?
— В 15 лет я начал свою трудовую деятельность — трактористом в колхозе. Занятным был мой первый трактор: в качестве топлива использовались… березовые чурки. В 16 лет я получил звание ударника коммунистического труда, а в 17 был призван в армию — шла Великая Отечественная…
В составе 46-го стрелкового полка 139-й стрелковой дивизии Второго Белорусского фронта Леонид Шамберев участвовал в освободившей белорусскую землю от фашистов операции «Багратион». Далее были бои за освобождение Польши и Восточной Пруссии, взятие Кенигсберга…
— Перед самым Днем Победы я был вызван к начштаба батальона. Он сказал: «Все, кончилась для тебя война. Теперь будешь учиться на офицера мирного времени». И 9 мая я поехал эшелоном в Москву… Узнав, что я в детстве был трактористом, меня тут же командировали в Ульяновское танковое училище. После его окончания направили в Белорусский военный округ, в Бобруйск.
Остров зари
багровой
— В 1964 году меня вызвал к себе комполка. Взволнованно спросил: «Ты что, Шамберев, такое натворил? Тебя срочно в Москву вызывают! Бегом собирайся, через сутки ты должен быть в 10-м управлении».
10-е Управление Генерального штаба Советской Армии, или Главное управление международного военного сотрудничества… Само название уже кое-что проясняло в отношении будущего задания.
— Через день я, как положено, был в Москве. В одном из кабинетов меня ждали члены комиссии — трое военных. Их звания уже не вспомню. Первый вопрос меня смутил — один из членов комиссии спросил: «Какое у вас семейное положение?» Отвечаю: «Жена, две дочери, младшей в этом году в школу идти». Второй вопрос: «А жена кто по профессии?» Говорю: «Учитель русского языка и литературы». А они: «Отлично. Старшую дочь оставите в Союзе у родни, а с женой и младшей дочерью отправитесь на Кубу. Будете военным советником».
Через три дня самолет с советскими военными советниками и членами их семей приземлился в аэропорту Гаваны. Далее на авто Леонид Шамберев с семьей приехал к новому месту жительства — в город Матантес.
— Нам предоставили отличную квартиру, машину, встретили очень доброжелательно. Ко мне «прикрепили» переводчика-кубинца — он отрекомендовался как Фредди, я в ответ сказал: «Ну, тогда и меня называй просто Леонид».
Вновь говорит вдохновенно Фидель
Ситуация вокруг Кубы к тому моменту лишь внешне выглядела спокойной. Фиаско с операцией в Заливе свиней в апреле 1961-го возвела кубинский вопрос для ЦРУ США в статус «дела чести». Рассекреченные недавно архивные документы агентства из Лэнгли содержат планы подготовки серии терактов на территории США в середине 60-х. Вину за них предполагалось возложить на правительство Кубы с целью получить карт-бланш на нанесение «ответного» удара…
— Об этом я тогда, разумеется, не знал. Моей задачей были посещения танковых частей Революционных вооруженных сил Кубы, согласно указаниям военного советника нашего посольства в Гаване. Цель поездок — научить местных танкистов пользоваться техникой, которую им поставлял Советский Союз (в частности — танками Т-34). Ведь кадровых военных в новой армии было немного. Хотя, поверьте, она не была слаба. Каждый кубинец был готов по первому слову отдать жизнь за Родину, а Фидель Кастро действительно был для них вторым отцом. Помню, в дни праздников в Гавану стекались миллионы кубинцев со всего острова — послушать речь Фиделя. Он превосходный оратор: говорил ярко, эмоционально, но понятно для каждого.
С команданте Фиделем Леониду Шамбереву довелось встречаться трижды.
— Это были очень короткие встречи. Первая произошла после учений, на которых я лично поразил все цели с первого выстрела. Фидель похвалил меня, пожал руку. Сказал: «Мы хотим у себя на Кубе сделать все так же, как у вас в СССР». Затем поправился: «Нет, не так же — еще лучше сделаем».
Два «кубинских» года прошли в постоянных разъездах по стране, постоянных встречах с новыми людьми.
— Кубинцы относились к нам, русским, как к братьям. Принимали нас так, что никакими словами не описать. Помню, им очень нравилось, что я приехал к ним с женой и ребенком — это было тепло, по-дружески… Кубинский ром? Конечно же, пробовал, ром — это хорошо. А вот сигары «не оценил»: бросил курить еще в войну…
Стала легендой Куба
— В 66-м году, когда срок моей командировки подходил к концу, мне предлагали остаться на Кубе. Точнее, не на самой Кубе, а уже на военной базе на небольшом кубинском острове. Я — человек военный: был бы приказ — остался бы. Но тут было дело добровольное, и жена оставаться наотрез отказалась: она так и не привыкла к жаркому климату, да и просто соскучилась по дому. Честно говоря, я тоже…
Профессию военного Леонид Шамберев сменил на одну из самых мирных специальностей: после увольнения из Вооруженных сил СССР он работал учителем начальной военной подготовки в бобруйских школах № 6 и № 21. Не меньше, чем боевыми наградами, он гордится победой своих учеников в республиканском конкурсе по военно-патриотическому воспитанию. Сейчас, уже будучи на пенсии, Леонид Николаевич постоянно принимает приглашения из школ города с просьбой рассказать ученикам о своем боевом прошлом.
«Материальных» напоминаний о служебной командировке на Остров свободы у Леонида Шамберева осталось не так-то много: пара пожелтевших фотографий и зеленая папка с золоченой надписью «Diploma de honor» на обложке. Внутри — почетная грамота, подписанная заместителем премьер-министра, министром Революционных вооруженных сил Кубы Раулем Кастро Русом, «за самоотверженную работу по укреплению обороноспособности первого рабоче-крестьянского государства Америки». Еще одна награда воину-интернационалисту была предоставлена по возвращении на Родину: внеочередное право на покупку автомобиля «Волга».
— Стоила она тогда девять тысяч рублей. Это очень много, но сама возможность купить машину была в разы ценнее, поэтому грех было ей не воспользоваться. Вещь, что и говорить, полезная: мы с семьей на ней к морю часто ездили, по России немало покатались, а когда дочь поступила учиться в Минск, раз в неделю гоняли к ней. Сейчас она, правда, в гараже стоит: здоровье уже «не рекомендует» мне садиться за руль…
Андрей ЧИЖИК
Фото из семейного архива Леонида Шамберева
