О старинных колядных традициях рассказывают жители деревни Березовичи.
Если уж и случаются в нашей жизни чудеса, то происходит это в основном на Святки. Тут тебе простор для всевозможных девичьих гаданий, призывов суженых. И толпа ряженых на улице — не такое уж диво! Когда еще тетя Маша из дома напротив сможет перевоплотиться в козу в дубленке навыворот, а дядя Гриша — принарядиться заправским цыганом в рубахе с кушаком и бубном в руках?!
А где искать корни таких святочных традиций? Конечно же, в деревне! В поисках исконной святочной старины, колядных традиций и поверий отправились мы хоть и в не столь отдаленные от Бобруйска края, но, тем не менее, как выяснилось, достаточно колоритные и самобытные — Березовичи.
Один километр в сторону от городской окраины, улицы Оранжерейной — и в доме номер восемь встречает нас восьмидесятитрехлетняя Валентина Викторовна Кулага:
— Вам какую старину рассказывать — совсем давнюю или о том, как мы молодыми Новый год в послевоенное время праздновали? Больше всего за мою жизнь запомнился 1950-й…
Я прошу рассказывать все по порядку. Какими новогодние праздники запомнились Валентине Викторовне из детства?
Ее семья — мама, отец и шестеро детей — жила тогда на хуторе близ Побоковичей. Отец держал пчел, мама вела хозяйство. Жили зажиточно. Главным праздником всегда было Рождество. Рождественский пост до 7 января соблюдали строго. Мама не делала в семье исключений, всем полагалась постная еда. В основном каши на постном масле. И первая кутья (с 6 на 7 января) тоже величалась «постной». Зато к Новому году на «богатую кутью» (с 13 на 14 января) обязательно резали поросенка, мама запекала его в печи. Да и сама кутья была в те годы настоящая, сладкая, с пасечным медом.
— Это уже позже, в 1939-м, всех хуторских жителей согнали жить в деревню, — вспоминает Валентина Викторовна. — А сразу после войны отца забрали на строительство железной дороги под Минском. Там он и умер от тифа. С тех пор без отца жизнь изменилась, стали жить совсем бедно. На Рождество мама кутью на стол ставила с сахарином, который специально приберегался к этому дню…
По словам Валентины Викторовны, традиции в семье уважались всегда.
— У нас все в роду были долгожителями. Мама моя умерла, когда ей исполнилось 104 года, бабушка дожила до 110, а прабабушка — до 115. Они-то все старые правила и знали…
Мама накануне Рождества мелом чертила на двери кресты, чтобы крест охранял хату от всего дурного. Весь дом украшали ельником, стелили лапки на пол. Елку в те годы ставить принято не было. Мама приносила на стол снопик сена, приговаривала: «Для Каляды». Варила кутью — сладкую перловую кашу. Конфет на столе в те годы не видели. А в качестве угощения были орехи, которые специально к колядам дети летом собирали в лесу. Приходила в гости к внукам бабушка из Калиновки, она обязательно приносила гостинец — белые «гарбузовые» семечки.
Когда вечером садились за стол «правиться», мама обязательно звала Коляду: «Каляда, Каляда, iдзi к нам куццю есцi!» После этого собирала ложкой вершки в чугунке с кутьей, чтобы утром отнести их курам. Для чего это? Чтобы куры неслись хорошо. Курам кутью давала, да и что-то свое приговаривала…
От Рождества до Крещения все соблюдали Святки. 21 января мама называла «Расшчапленнем», 22 января был «Раждзвяны дзень», конец Рождества и Святок. На Святки мама никому не позволяла работать, особенно строгий запрет действовал по вечерам. В дневное время было лишь одно исключение: дети щипали гусиные перья на подушки. Ведь в хозяйстве держали гусей.
По вечерам молодежь собиралась в какой-нибудь просторной хате, пели песни. Хорошо, если была «музыка» — гармонь. Электричества в хатах не было, зажигали лампу-керосинку. А в камин подбрасывали дровишек побольше. Печки в деревнях в те годы клали со специальным открытым «каменком» рядом с печной заслонкой. Так при свете огня в «каменке» в другие зимние вечера все вместе и пряли пряжу, но не на Святки!
Ну а самый запомнившийся праздник был в 1950-м. Школьный директор с женой-учительницей организовали побоковичскую молодежь встретить Новый год… в лесу. Вечером запрягли лошадей и шумной веселой компанией отправились в лес. Нарядили елку. Мороз стоял тогда не меньше, чем двадцатипятиградусный. Лошади, как сказочные, были все в инее. Но сильный мороз никого не испугал. Были свои сложности. Как без радио узнать, что пробили куранты? Вышли из ситуации с помощью одного парня-студента мединститута, который имел по тем временам немыслимое богатство — наручные часы. Ох, и весело было! Самое сложное — обратно из лесу домой добраться: кто шел, кто на санях ехал, а кто еле-еле полз после выпитого… Долго на деревне этот Новый год еще обсуждали…
По словам Валентины Викторовны, она и сама в молодости была затейницей. Уже при своей замужней жизни в Березовичах, где-то в 1955-м году, было дело, задумала на старый Новый год с подругами «колядовать». Нарядилась цыганкой, кто-то был цыганом с кнутом. Стучали в двери, просили денег на сено и овес коню. Хозяева угощали салом, давали деньги. А подруга-«коза» в тулупе навыворот приговаривала: «Дайте козе сена, чтоб коза присела, дайте козе сала, чтоб коза устала…» А другая соседка «колядовала» гостинцы для своего младенца — запеленатой куклы. Наколядовали тогда они немало, на следующий день было общее веселое застолье с собранными угощениями!
Жизнь, конечно, идет своим чередом, но старый праздник никак не отменяется — считает Валентина Викторовна. Вот и в этом году из пенсии она припасла внукам и правнукам подарки. Правнуков у нее уже, слава Богу, шестеро. Самой младшенькой Доминике исполнилось два месяца. Никого бабушка Валя на праздник не обделяет.
Да и у самой настроение праздничное. Дочка, которая в Каменке живет, работает заведующей детским садиком, обязательно маму поздравит, угощений своих навезет. Есть у Валентины Викторовны и своя импровизированная «елочка». Вторая дочка, что в Гомеле живет, привезла в подарок как-то зеленую пушистую гирлянду. Эту гирлянду Валентина Викторовна приспособила на самовар, что ее покойному мужу когда-то на шестидесятилетие подарили. Получилась чудесная елка — вот тебе и праздник!
У семидесятивосьмилетней Аллы Игнатьевны Таскаевой из соседнего дома — свои святочные рассказы. Как ее мама снопик сена приносила на стол накануне Рождества, кутью ячменную ставила для шестерых детей…
— В советское время в церковь на Рождество никого не пускали, коммунисты этого не любили. Зато теперь каждый может в храм пойти. А Новый год для нас главным так и остался — по старому стилю.
И на этот раз собралась у Аллы Игнатьевны вся ее большая семья — 18 человек, дети, внуки, шестеро правнуков. Всем место нашлось. Дом просторный, в нем уже пять свадеб отгуляли… Да и собственную золотую справили с мужем Анатолием Андреевичем, ныне покойным. Была эта свадьба особенной — в один день вместе со свадьбой внука. Хорошее было время!
Вообще Алле Евгеньевне есть что вспомнить: как ехала к молодому мужу после окончания школы на строительство Братской ГЭС, как обживались в Иркутской области… Была тогда в ее жизни романтика!
А сейчас и корову доить уже не по силам становится… Но праздник есть праздник. Вот и в ее доме тут и там приметны елочные украшения — на радость внучатам.
С Марией Васильевной Ячной и Евгенией Петровной Никифоровец мы повстречались на заснеженной березовичской улице. Восьмидесятидвухлетняя Мария Васильевна родом из Кличевского района, ее семидесятишестилетняя приятельница — из Петровичских краев, деревни Мачулки.
— До Коляд мы ели все постное — гречневую или ячменную кашу на подсолнечном масле. Грибки жарили. А разговлялись только на Рождество! — наперебой рассказывают пенсионерки. — Зато все здоровые были!
Мама Евгении Петровны в самом почетном месте хаты — под икону — ставила «куль соломы». Мамины прибаутки и приговорки Евгения Петровна хорошо помнит: «Каляда, Каляда, з вечара прынесла гасцiнцаў рэшата…»
А уж какой вкусной была в детстве вторая кутья — с 13 на 14 января — перловая с маслом! А к ней блины, обязательно холодец, сало. Салом угощали на Святки «колядующих».
Кто на деревне про прежние обычаи лучше всех помнит? Пожалуй, Валентина Николаевна Никитина. Она на деревне старейшая, ей скоро исполнится девяносто лет. Корреспондентов газеты местные жительницы отправляют куда-то на Балалайку, где, по их заверению, и стоит ее дом.
— Я всю жизнь прожила в Березовичах, — рассказывает Валентина Николаевна. — В старые времена на Рождество кисель и кашу варили, холодец готовили, пекли блины. Ставили сено «на кут» под икону. А сам Новый год в двенадцать часов, частенько бывало, проспим. Радио и часов в хате тогда не было.
21 января сено выносили из избы курам «у кудло». Сыпали курам и кутью-кашу.
Слышала Валентина Николаевна, что и сейчас на Святки ходят по деревне ряженые, «цыгане» в окна стучат. Да только колядующие давно уже ее хату обходят: спать она ложится рано, свет в окнах не горит, да и собака во дворе лает. Ряженые лучше знают, куда им постучаться…
Галина ЧИРУК
Фото Андрея ЖУРАВЛЁВА
