Сразу признаемся: в данном случае город — это, конечно, гипербола, но вполне допустимая в рамках жанра научпоп. А вот насчет девяти тысяч лет истории (да еще, как выяснилось, и с продолжением) — тут все точно, без натяжек. В канун Дня археолога мобильная группа «Коммерческого курьера» побывала в Михалево‑2 — там, где расположено одно из древнейших известных науке поселений на территории Бобруйского района.
Здесь будет город заложен…
Лучшей точкой входа в тему будет текст, который нам предоставил магистр исторических наук, аспирант отдела первобытного общества Института истории НАН Беларуси Олег Вороненко. Такой себе спойлер, но — уверены, жителей Михалево‑2, других номерных Михалево и в целом всех населенных пунктов района в этом тексте ждет масса открытий.
«Комплекс археологических памятников: стоянка мезолита, неолита, бронзового века; городище периода раннего средневековья; поселение периода раннего железного века и средневековья около д. Михалево‑2» — само название текста задает четкие временные рамки существования городища. Если проще, то первые жители появились здесь в VIII тысячелетии до н. э. Задержаться здесь — и весьма надолго — их «уговорила» сама природа…
Комплекс памятников расположен на левом возвышенном берегу реки Ала (это левый приток Березины). В древности (и не только — до начала прошлого века) русло реки очень близко подходило к высокому восточному берегу. Это использовали в своих интересах древние жители этих мест: они вырыли глубокий ров, «запитав» его от реки и отделив тем самым небольшой островок от остальной части возвышенного плато на берегу. Натуральный рельеф местности в союзе с этими работами дал участок, неплохо защищенный от агрессивных соседей. Но на этом наши предки не остановились: вал по периметру площадки городища позже был укреплен деревянным высоким частоколом и усилен бревнами, обмазанными глиной…
Самые масштабные раскопки на памятнике прошли в 1996–1998 годах под руководством археолога М. И. Лашенкова: было раскопано более двухсот квадратных метров культурного слоя, на глубину свыше метра.
Как показали раскопки, памятник содержит три хронологически разных культурных пласта, отражающих последовательные этапы заселения данного места.
Горизонты трех эпох
— Было установлено, что это не памятник, а целый комплекс памятников, — пояснил О. Вороненко. — Три культурных пласта свидетельствуют о том, что история поселения состояла как бы из трех отрезков на временной оси. А находки в самом древнем горизонте говорят о том, что здесь располагалось одно из старейших поселений на территории Бобруйского района.
О чем же рассказали находки? В нижнем, наиболее древнем горизонте, относящемся к эпохе мезолита (8–5 тыс. лет назад), попадались кремневые наконечники стрел, концевые и подокруглые скребки, изделия с выемками, штучные острия и проколки (на мезолитический возраст указывает техника расщепления кремня и набор кремневого инвентаря).
Второй горизонт культурных останков датируется поздним неолитом и относится к днепро-донецкой культуре (5–3 тыс. до н. э.). Здесь найдены обломки толстостенных горшков с примесью растительных волокон в глиняном тесте. Часть материалов, фрагментов керамики и каменного инвентаря, отнесена к среднеднепровской культуре бронзового века. Также в небольшом количестве обнаружены фрагменты керамики тшинецко-сосницкой культуры, датируемой 15–11 веками до н. э.
Наконец, в верхнем горизонте было найдено значительное количество различных предметов, довольно полно характеризующих занятия, быт и культуру летописных дреговичей. Наиболее массовый материал среди находок — также глиняная посуда (в основном горшки, характерные для 10–12 веков) и украшения из разноцветных стеклянных и зерненых металлических бус, монетовидные подвески, колечки. Причем длительность участка, на котором встречаются находки позднего периода, вдоль берега реки к югу и северу от городища составляют не менее 200 метров, а часть территории поселения находится под современной застройкой: кое-какие артефакты местные жители обнаружили сами в собственных огородах. Возможно, как раз «болезнь роста» стала причиной ухода последних жителей с древней территории городища — им просто стало тесно на сравнительно небольшом локализованном пятачке.
Как следует из материалов раскопок, поселение «Михалевский городок» существовало до позднего средневековья — ориентировочно до XVII века. Но — кое-какие находки скупо повествуют о событиях, происходивших на этом же месте в начале XVIII века. Об этом — чуть позже…
Большие войны маленького «Городка»
Во время нашего визита — после полудня — центральная улица небольшой деревни Михалево‑2 была тихой и сонной. Работа кипела лишь на небольшом поле чуть выше по течению малюсенькой речушки Алы — там трудился трактор. Завидев нас, тракторист заглушил мотор и выбрался из кабины.
— Старое городище? Конечно, знаю, — и мужчина, представившийся просто Сашей, указал рукой нужное нам направление. — Но только много я о нем не расскажу, хоть и живу тут уже 40 лет. Знаю, что порой приезжают люди, ищут нешта. Нет, сам я ничего необычного тут не находил. Интересно, конечно, но это ж время надо, а яго други раз няма — работа…
Не сумели дополнить портрет объекта и старейшие жители Михалево-2 — бывшие учителя Геннадий Григорьевич и Тамара Васильевна Фурс. Сказали лишь, что аборигены называют это место «Городок». А еще Тамара Васильевна припомнила, что после войны там стояло несколько могильных крестиков.
— Может, в войну кого хоронили, а может и до нее — не знаю. Только потом эти могилки пропали…
Гораздо более информированным источником оказался житель дома на юго-западной окраине деревни Михаил Иванович.
— Сам я не местный — дачник из Бобруйска. Но да, о городище знаю — как не знать, если ров, который его окружает, прямо за моим задним двором… Что тут было раньше — парни, не скажу, не в курсе. Но помню, что несколько лет назад сюда археологи приезжали. Нашли несколько таких круглых пулек. Рассказали, что тут бой был — вроде как русские держали мост от шведов (по всей видимости, речь идет об одном из боестолкновений Северной войны — в первое десятилетие XVIII века она довольно жарко полыхала на территории Беларуси, в 1708 году пламя занялось непосредственно на Бобруйщине. — А. Ч.). Хотел я одну пульку себе на память… прибрать — не разрешили.
Мы «перебросили» эту информацию Олегу Вороненко.
— Да, мы ходили там с металлоискателем, нашли картечь примерно этого периода. Не стану утверждать, что здесь проходил какой-то бой — больше похоже на то, что расположившиеся здесь солдаты устроили нечто вроде тира, так как часть картечи сплющена о что-то твердое.
И река становится ручьем
За разговором с Михаилом Ивановичем мы выходим через калитку на заднем дворе — на интересующее нас место. Увлекшись, наш гид даже не обращает внимания на свой костюм, чересчур легкомысленный даже для дачника. Спуск в неглубокий ров, подъем по крутому двухметровому склону — и…
— Ну вот оно, городище, — Михаил Иванович делает широкий жест рукой.
Мы стоим на вершине большого холма со срезанной верхушкой, на площадке размером чуть меньше футбольного поля. Под довольно крутыми склонами холма — ров. Сейчас его глубина не больше метра, но еще в 1980‑х, по словам местных, она была втрое больше. Да и сам холм, по рассказам Михаила Ивановича, был повыше метра на два.
— Тут просто с верхушки снимали землю и ссыпали ее прямо во рвы.
Как возможны земляные работы на территории памятника, спрашиваем мы.
— Памятник-то он памятник, но… Раньше во‑он там табличка стояла — «памятник истории, охраняется государством» или что-то в этом духе. Потом куда-то подевалась…
Соседство с «легендой старины глубокой» Михаилу Ивановичу нравится: пару раз он углубляется в рассуждения о том, что «вот если бы восстановить тут все, как было, люди бы посмотрели». Попутно сокрушается о судьбе речки Алы, стараниями мелиораторов превращенной в узкую канаву:
— Раньше большая речка была, берег с чистым белым песочком, купаться — одно удовольствие. А рыбы сколько было, эх!
Андрей ЧИЖИК
Фото Виктора ШЕЙКИНА
Памятник открыл и сделал шурфовку в 1964 году Л. Д. Поболь. Обследовали: в 1978 году — П. Ф. Лысенко, в 1998‑м — М. И. Лашенков, в 1999‑м В. Ф. Копытин, в 2019‑м — О. В. Вороненко
