Двухпунктовый перечень главных наших бед, некогда предложенный классиком русской литературы, явно неполон. Ограничить спектр проблематики лишь дураками и дорогами мог, пожалуй, только идеалист. Кандидатов на включение в этот список более чем достаточно. Один из фаворитов, безусловно, взяточничество. И по масштабам, и по возрасту явления.
Истертый до дыр штамп «…корнями уходит в прошлое» в нашем случае очень даже уместен. Вряд ли ошибемся, если предположим, что корни мздоимства у нас произрастают из того же временного пласта, коим датировано само возникновение чиновничьего аппарата. Более того – до петровских реформ никакой борьбы со взяточничеством не велось вовсе, практика эта была едва ли не узаконенной. И лишь начиная с «увещевательных» указов Петра I взятка теряет легитимный характер, принимает нелегальный или полулегальный вид, но – не исчезает. Несмотря на то, что далее на протяжении всей истории России шла сколь яростная, столь и бесплодная борьба с ней. Сменявшие друг друга главы государства бойко строчили запретительные манифесты и указы. Мздоимцев били кнутами и батогами, рвали им ноздри, клеймили, ссылали с конфискацией всего имущества, сажали на длительные сроки. А явление упрямо пыталось доказать свою неискоренимость. Собственно – что значит «пыталось»? Не стоит даже далеко ходить за примером: рубрика «Криминал» в нашей газете неоднократно венчала материалы о взяточничестве. На очереди – новая глава этого длиннейшего сериала.
В роли главного ее героя выступает Андрей Степанович Хоровцов, сорока семи лет отроду, сотрудник одного из коммунальных предприятий. Должность – нечто вроде зама по идеологии. В ведении Андрея Степановича было составление документов по учету рабочего времени и контроль за соблюдением трудовой дисциплины. К выполнению всех этих обязанностей Хоровцов решил подойти творчески…
В марте прошлого года к непосредственному начальнику обратился один из рабочих предприятия с простой и четкой просьбой: отпроситься с работы на завтрашний день по причине личного характера. Надо сказать, что согласно должностным инструкциям Хоровцов не был наделен правом предоставления отгулов – это прерогатива исключительно директора предприятия. Почему же рабочий собирался утрясать этот вопрос с Хоровцовым? Да потому, что таким образом проблема решалась проще, сугубо на коммерческой основе. Правила просты: день отсутствия на рабочем месте обходился просителю в пять тысяч рублей. При этом в «Табеле учета использования рабочего времени» рукой Хоровцова напротив фамилии «отгульщика» аккуратно проставлялась цифра «восемь» (то есть фиксировалась отработка полного трудового дня). Так было и в этот раз, и 3 октября с другим просителем, и 19 числа того же месяца…
Предприятие, на котором работал Хоровцов, никак не отнесешь к числу очень уж благополучных в плане размера заработной платы. Суммы «отступных», которые для многих могут показаться смехотворными, порой даже не отыскивались в карманах тех, кому надо было идти на «собеседование» с оборотистым начальником. Приходилось брать взаймы у коллег, попутно комментируя «новый порядок». Комментарии эти в основном складывались из непарламентских выражений и находили живой отклик в сердцах слушателей, понимающих: назавтра, случись что, с протянутой рукой придется ходить уже им.
При такой расстановке сил и мнений финал был достаточно предсказуем. Схема взаиморасчетов дала сбой в октябре, после очередного обращения к Хоровцову со стороны подчиненного. На сей раз решался вопрос о предоставлении двух дней. Вероятно, поэтому, либо просто с учетом инфляции, просителю были озвучены новые расценки: один «нерабочий» рабочий день равен 15 тысячам рублей. За два, соответственно, придется раскошелиться на тридцатку.
Чаша терпения была переполнена. Рабочий после выхода из «оплаченного отпуска» отправился прямиком в милицию, где в заявлении обстоятельно изложил нюансы своих взаиморасчетов с начальником. А затем пошел к нему на прием – со спрятанным в кармане диктофоном, помеченными спецсоставом купюрами и указанием взять «отгул» еще денька на три. Все прошло в точности по сценарию, разработанному оперативниками: просьба, требование взятки, передача денег, внезапное появление сотрудников милиции. Составление доказательной базы прошло без проблем: все факты были налицо.
Суд счел деяния Холодцова не чем иным, как преступлениями, обозначенными в части 1 статьи 427 («Служебный подлог», внесение должностным или иным уполномоченным лицом заведомо ложных сведений и записей в официальные документы… из корыстной или иной личной заинтересованности) и части 2 статьи 430 («Получение взятки» …путем вымогательства) Уголовного Кодекса РБ. Приговором было определено лишение свободы сроком на шесть лет.
Андрей ЧИЖИК
Владимир ЛОСЕВ, заместитель председателя суда Бобруйского района и г. Бобруйска
