То, что Иван пришел в тот вечер 14 января в гости к знакомому пьяным, хозяина квартиры и его приятеля Сергея, которые до того играли в компьютерную игру, не удивило: обычное дело. Но то, что на рукаве дубленки Ивана была кровь, которую он тут же стал, как умел, замывать в ванной… Приятель Сергей вспоминает, что новому гостю даже не успели задать вопрос: он все стал рассказывать сам.

Обстоятельства жутковатой истории были переданы на удивление спокойным тоном. Иван говорил, что час назад он зашел в гости к общему знакомому всей компании — Валентину — вместе с «каким-то мужиком в камуфляжных штанах». Втроем посидели, поговорили, покурили. Когда курево кончилось, Иван сходил на улицу — до ближайшего отзывчивого прохожего-курильщика. Вернувшись в квартиру Валентина, мужика в камуфляже он там не застал. А вот хозяин лежал на кровати весь в крови… Иван, мол, пытался сделать ему искусственное дыхание, но затем испугался и убежал.

Сергей решил сам сходить домой к Валентину. Входная дверь в квартиру была открыта настежь, в кухне и комнате горел свет, а в спальне… Хозяин лежал на кровати. То, что это был он, Сергей понял только по одежде: вместо лица у лежавшего перед ним человека было кровавое месиво. Услышав тихие хрипы и поняв, что человек еще жив, Сергей метнулся к телефону — звонить «103»…

Через пять минут приехала скорая, за ней другая. Мужчину повезли в реанимацию БЦБ, но спасти не удалось: через час он умер, не приходя в сознание.

Здесь или чуть ранее кое у кого из вас наверняка возник вполне логичный вопрос: почему Иван не отправился на место происшествия с приятелем? Оказалось, что у него на тот вечер были серьезные планы: он сходил на железнодорожный вокзал встретить дружка, вернувшегося из Минска (пока ждал его, успел посетить комнату милиции вокзала, куда был доставлен сотрудниками патрульно-постовой службы, и заплатить штраф за проход по железнодорожным путям в неустановленном месте), а затем, после недолгой беседы с дружком, пришел домой. С собой он принес бутылку водки и пачку чипсов, поэтому ложиться спать не было смысла. Поздний «ужин» был в самом разгаре, когда в дверь позвонили сотрудники милиции…

Странности и нестыковки в рассказе Ивана были заметны даже поверхностным взглядом. В его показаниях обстоятельства того вечера были изложены уже несколько иначе, позже появилась третья версия событий, четвертая… Но нашлись свидетели, пояснения которых все разночтения устранили. Как выяснилось, всего за несколько минут до трагедии к Валентину заглянул знакомый. Он увидел на кухне дремавшего за столом пьяного парня, который отрекомендовался Иваном. Хозяин пояснил: это мой знакомый, пусть спит дальше… Еще одна свидетельница рассказала о том, что Иван заходил к ней в тот вечер около девяти часов (то есть уже несколько минут после убийства Валентина). Многочисленные брызги и потеки крови на лице, руках она заметила сразу же (как такое не заметишь?). Гость смахнул кровь тряпкой, мельком бросил «Подрался я тут с одним», задал малозначимый вопрос и быстро ушел.

Весомое слово в этом деле сказали и судмедэксперты: результаты их работы однозначно сократили круг подозреваемых до одного. Никакого «мужика в камуфляжных штанах» в квартире убитого, конечно же, не было: это была всего лишь неуклюжая попытка Ивана замести следы. Позже он сознался, что между ним и Валентином вспыхнула ссора из-за неосторожно брошенного слова, он ударом кулака свалил хозяина квартиры на кровать, а затем…

Возле кровати Валентина стояла пара трехкилограммовых гантелей, с которыми тот занимался в редких перерывах между пьянками. Подвернувшийся под руку разъяренному гостю гимнастический снаряд превратился в страшное орудие. Заключение судмедэксперта невозможно читать без содрогания: нанесенные гантелей удары по голове (их было не менее двадцати) причинили ужасные повреждения — открытая черепно-мозговая травма, переломанные и раздробленные кости черепа, выбитые зубы, рваные раны…

Свои показания сын убитого начал с воспоминаний о жизни их семьи. Лет 15 назад это была хорошая благополучная семья. Отец Валентин (тогда его все больше называли по имени-отчеству) работал на престижных должностях на бобруйских предприятиях, часто ездил в загранкомандировки. Семейную идиллию нарушало лишь то, что отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Когда пьянство из эпизодического переросло в системное, мать ушла от отца и забрала с собой сына, а через некоторое время подала на развод. А восемь лет назад отец получил тяжелую травму, сделавшую его инвалидом второй группы (после долгого лечения в больнице он мог ходить только с помощью трости). Все эти обстоятельства стали непреодолимой тяжестью, потянувшей его на дно жизни…

Небольшую пенсию Валентин пропивал за три дня, постепенно «оброс» знакомыми, которые приходили к нему для того, чтобы набраться дешевым пойлом и забыться сном без сновидений. Квартира его довольно скоро превратилась в обычный пьяный притон. Единственным «гостем из прошлого» здесь был сын Валентина. Он часто приходил к отцу, пытался поддерживать в его жилище хоть какую-то видимость порядка, приносил продукты и деньги. Разговаривал с папой, тщетно пытаясь вернуть его к нормальной жизни. Вел эти разговоры скорее по инерции, так как прекрасно понимал: время вспять не повернуть. Последний раз он заходил к отцу за день до убийства. Побыл у него совсем недолго, так как отец был занят: с двумя приятелями он распивал на кухне вино…

Суд приговорил Ивана к 14 годам лишения свободы в колонии усиленного режима.

Андрей ЧИЖИК

Сергей ШАРОМЕТ,
следователь по ОВД Бобруйского межрайонного отдела СК РБ