Минувшее воскресенье, 7 августа, было отмечено в календаре как День железнодорожника — праздник, который имеет к Бобруйску самое непосредственное отношение. Ведь, как свидетельствуют историки, после того, как через наш город пролегла Либаво‑Роменская железная дорога (случилось это в 1873 году), Бобруйск получил дополнительный импульс в своем развитии.
И вот уже почти полтора века бобруйчане засыпают и просыпаются под чечетку вагонных колес. Хоть нам и далеко до таких крупных железнодорожных узлов, как Орша, Барановичи, Минск и даже соседние Осиповичи, стальные пути вносят коррективы и в жизнь Бобруйска. Коррективы приятные и необходимые. К числу последних можно отнести и железнодорожные переезды. Таковых в Бобруйске 40! На оживленных дорогах и тихих улочках, через электрифицированные пути и заржавевшие рельсы промышленных веток. Из них только два переезда остались «одушевленными»: со шлагбаумом, небольшой будочкой и дежурным в специальной форме и с флажком в руках. Самый загруженный находится на улице Орджоникидзе. Как работает перекресток двух дорог — автомобильной и железной — в нашем репортаже.
Два основных пути, колея на станцию «Шинная», подъезд к кислородно-наполнительной станции — это только железнодорожная составляющая переезда. Плюс улица Орджоникидзе — одна из ключевых транспортных магистралей города. Скучать дежурному точно не приходится. …Или правильнее будет — «дежурной»?
— Первое слово дороже второго, — улыбается Наталья Маноли. — Официально моя должность звучит так: «дежурный по переезду».
Круг обязанностей дежурного кратко можно описать так: осмотр и пропуск подвижного состава и обеспечение безопасности проезжей части. Именно для этого дежурный и выходит на «мостик» с флажком. Кажется, ну что можно увидеть на движущемся поезде? Оказывается, много чего! Самая распространенная неисправность — горение букса. Это когда заклинивает одно из колес. Сила трения, помноженная на скорость, способна поджечь даже металл! В практике моей собеседницы таких случаев наберется с десяток. Хуже этого — только неподвешенный «рукав», соединяющий вагоны. Тут и до расцепления состава недалеко.
— При любой нештатной ситуации мы обязаны сразу звонить дежурному по станции и сообщать характер обнаруженной неисправности, — рассказывает Наталья Леоновна. — А уже там связываются с машинистом. Конечное решение в любом случае за ним.
«Внимание, автоматический шлагбаум!» — предупреждение, встречающееся на многих переездах, полностью соответствует действительности. Путь автобусам, мотоциклам и автомобилям преграждает автоматика. Сигнал о том, что переезд пора закрывать, приходит сюда со специальных блок-участков — своего рода датчиков, реагирующих на прохождение состава. Ближайшие расположены у остановочного пункта «Киселевичи» и на станции «Бобруйск».
— А может так статься, что автоматика просто не «увидит» поезд, и переезд останется открытым? — интересуюсь у дежурного. — Мало ли — влага попала или люди повредили оборудование…
— Кроме блок-участков, движение каждого поезда отслеживается на ближайших станциях — «Бобруйск» и «Мирадино», — поясняет Наталья Леоновна. — И каждый проходящий состав «отзывается» у нас звуковым сигналом.
Нештатные ситуации на железной дороге — скорее исключение. А вот форс-мажор на дороге обычной — явление, увы, нередкое. Самый распространенный — попытка водителей проскочить на запрещающий сигнал светофора и звуковую сигнализацию. Каждый такой «проскок», по словам моей собеседницы, фиксируется в специальном журнале, после чего данные (время, номер и марка машины) передаются в ГАИ. Впрочем, бывает и так, что карающий меч дорожного правосудия обрушивается на горе-водителей прямо на месте нарушения. В буквальном смысле: автоматика не ждет и опускает шлагбаум сразу после включения звуковой и световой сигнализации. В итоге — ремонт крыши автомобиля плюс компенсация железной дороге за испорченный шлагбаум плюс наказание за нарушение ПДД. Три-четыре раза в год такие ЧП обязательно случаются.
Впрочем, остановить закрытие шлагбаума вручную моей собеседнице вполне под силу. Даже при закрытом переезде! Для этого не нужно быть атлантом, достаточно щелкнуть специальным тумблером. Пожарная, скорая, милиция — автомобили этих служб в экстренных случаях могут игнорировать запрет. Главное, говорит Наталья Леоновна, чтобы не было поезда в пределах видимости. Ведь в случае столкновения вся ответственность ляжет на дежурного по переезду.
— Мы как-то пытались посчитать, сколько машин в день проходит через наш переезд, — рассказывает Н. Л. Маноли. — Начали с восьми утра. К восьми вечера набралось более 600!
Сколько через переезд проходит пешеходов, здесь пока не считали. Тот самый случай, когда дело не в количестве. Некоторых граждан дежурные по переезду помнят, что называется, в лицо. Особенно если это лицо имеет «синий румянец», а дыхание источает стойкий запах алкоголя. Нетрезвые пешеходы давно стали головной болью железнодорожников. Некоторых приходится доставать почти из-под колес. В практике моей собеседницы было два подобных случая.
— Нетрезвый мужчина пытался перейти через пути. А я уже вышла на «мостик» с флажком, чтобы пропустить состав. Не знаю, как это получилось… В общем, сбежала на землю, схватила его за воротник и оттащила в сторону. В итоге сама чуть под поезд не угодила. Сейчас об этом, конечно, вспоминаю с улыбкой, но тогда было не до смеха. Как потом жить, если на твоих глазах погибает человек?
Во время нашей беседы Наталья ни разу не отвлеклась от своих прямых обязанностей. Отвечала на звонки по спецвязи, пропускала составы и даже замеряла температуру рельс. «Чтобы предупредить возможную деформацию от высоких температур», — пояснила Наталья Маноли. В жаркий летний полдень рельсы нагрелись до 47 градусов!
Смена дежурного по переезду начинается в восемь утра, заканчивается в восемь вечера. Все эти 12 часов запрещено покидать служебное помещение — инструкция! Даже за водой на соседнюю СТО можно сходить, только уведомив дежурного по станции.
Полностью уйти от железнодорожных переездов по понятным причинам вряд ли удастся. А вот снизить их количество, заменив на путепроводы, вполне реально. Вот и «наш» переезд руководство Бобруйской дистанции пути уже много лет предлагает сделать двухуровневым. Таким, как на Чонгарской или Крылова. Об этом сообщил начальник дистанции пути Алексей Валерьевич Кредитов.
— Сейчас Белорусская железная дорога рассматривает возможность увеличения скоростного режима на отдельных участках. Если задуманное осуществится, то мы преодолеем нынешний максимум в 140 километров в час. По соображениям безопасности переезды на скоростных участках должны быть заменены на путепроводы. В том числе и по улице Орджоникидзе. Вплотную к решению этого вопроса мы должны приступить после 2020 года.
Дмитрий СУСЛОВ
Фото Виктора ШЕЙКИНА
