Три бобруйчаники — Ольга, Любовь и Юлия — работали в одной из бобруйских торговых сетей больше десяти лет.
Сейчас, правда, назвать это предприятие сетью будет преувеличением: из двух десятков торговых точек, объединенных под одним «флагом», до наших дней дожили только две. Процесс этот, естественно, шел параллельно с сокращением штата предприятия.
«Лучше уйдите сами»
До поры эти перемены не касались Ольгу, Любовь и Юлию, больше того: в середине 2015 года с женщинами были заключены новые трехлетние контракты — до июля‑2018. Но на рабочих местах они провели только год-полтора: все три с 2016 года находились в декретном отпуске, у каждой из них родился третий ребенок…
— То, что у работодателя начались действительно серьезные проблемы, стало понятно прошлым летом, — рассказывает Ольга. — Нам стали задерживать оплату пособия по уходу за ребенком, ссылаясь на тяжелое материальное положение. А затем и вовсе предложили уволиться: объясняли, что у предприятия просто нет рабочих мест. Такие предложения, к слову, поступали не только нам — многие наши коллеги действительно уволились. Но нам такой вариант не подходил: мы стояли в очереди на жилье как многодетные семьи и на момент вступления в ЖСК должны были быть трудоустроены. Тогда юрист сказала нам, что наше предприятие на грани банкротства, и все его имущество будет переоформлено на другое предприятие, с тем же хозяином. Она предложила перейти на работу на это новое предприятие. Мы согласились…
«Вы здесь не работаете»
27 октября 2017 года Ольгу, Любовь и Юлию пригласили в головной офис — для оформления пакета документов о переводе. Перед каждой из них легли три заявления: на увольнение по соглашению сторон, на отказ от выплаты компенсации и о приеме на работу с 28 октября в новую-старую «фирму». На заявлениях уже стояли подписи руководителя и печати. Сам босс не удостоил вниманием своих работниц. Позже станет понятно, почему…
После того как женщины расписались на документах, им сказали, что через недельку позвонят и пригласят для подписания новых контрактов (они, мол, пока не готовы). Ни через неделю, ни через десять дней звонка из офиса они так и не дождались. 13 ноября позвонили сами — и услышали, что уже две недели… являются безработными.
— Мы, естественно, сразу в офис, — продолжает Ольга. — Юрист, стараясь держаться от нас на безопасном расстоянии, сказала: вот, мол, ваши заявления об увольнении и отказе от компенсации, а документов о приеме на работу… просто не было. Мы сразу сказали ей, что дойдем до суда. Она ответила: «Это ваше право».
«Двухсерийный» процесс
Первый этап судебной эпопеи женщины проиграли: 20 декабря суд Бобруйского района и Бобруйска, рассмотрев материалы, отказал им в иске о восстановлении на работу. Решив идти до конца, они подали кассационную жалобу. Второй раз это же дело рассматривалось уже в Могилевском областном суде. Здесь-то и вскрылись нюансы, обрушившие позицию работодателя.
Во‑первых, суду были представлены доказательства того, что директор предприятия физически не мог участвовать в процессе «увольнения», просто потому, что с 18 октября по 5 декабря находился за пределами Беларуси. Своих полномочий он никому не передавал. Следовательно, его резолюция и подписи на заявлениях позволяют предположить о… скажем так, недопустимых вольностях в ведении служебной документации. Забегая немного вперед: сейчас эти документы изучают сотрудники отдела борьбы с экономическими преступлениями…
Второй важный момент: в день своего «увольнения» женщины не забрали трудовые книжки. Суду был представлен акт, в котором говорилось, что «уволенные» якобы сами отказались их забирать. Но и с ним вышла промашка: сотрудницы, заверившие акт подписями, 27 октября… не были на работе (это отмечено в табели учета рабочего времени).
Все это в совокупности с неизменной и последовательной позицией истцов заверило суд: нарушение трудовых прав здесь налицо. К слову, оппонировать женщинам в Могилеве было некому: ни один представитель работодателя на заседание не явился.
«Остались только руководитель и мы»
5 марта судебная коллегия по гражданским делам Могилевского областного суда вынесла решение: согласно ему, работодатель обязан восстановить Ольгу, Любовь и Юлию на работе, выплатить им компенсацию морального вреда (по 300 рублей), а также уплатить госпошлину — 441 рубль.
— Забавно: нас восстановили на старое предприятие, которое без пяти минут банкрот, — рассуждает Ольга. — Там, собственно, весь штат — руководитель и мы, три декретницы. Пособие на ребенка я теперь получаю в райсобесе — как раз из-за малой численности штата. Но мне так даже лучше — нет задержек. Положенную компенсацию нам уже выплатили. Что буду делать, когда закончится декретный отпуск? Поступлю по закону: буду требовать от работодателя предоставить мне рабочее место. А там посмотрим…
Андрей ЧИЖИК
