В нашей тематической странице о животных, похоже, впору отводить постоянное место под материалы из зала суда: все чаще важными действующими лицами рассматриваемых на судебных заседаниях событий становятся друзья человека…
Очередной подобный иск — о взыскании материального ущерба — подала 31‑летняя бобруйчанка к 47‑летней землячке. Поводом к его возникновению послужила история, произошедшая нынешним летом. 11 июля истец дала ответчику на вязку свою британскую кошку по кличке Мия (несложно догадаться, что у ответчика жил кот той же породы). «Кошка не жила на улице. Летом находилась на даче. Чтобы она не забеременела от дворового кота, я хотела свести ее с породистым котом», — так пояснила свои действия истец. По традиции, «услуги» кота были платными: женщины договорились на 50 рублей, но в день встречи у хозяйки кошки таких денег с собой не оказалось, и она оставила лишь 20 рублей как предоплату. После чего, пожелав своей любимице и ее бойфренду удачи, поехала домой.
План рухнул спустя день: 12 июля хозяйке кошки позвонила обладательница кота и сообщила, что кошка «возможно, убежала». На месте выяснилось: хозяйка квартиры «жениха» отлучилась на кухню, оставив «молодых» в зале наедине. В тот день было жарко, балконная дверь оказалась открытой. Капризная «невеста» сиганула в дверь — и была такова…
Владелица кота сразу же вернула хозяйке «сбежавшей невесты» предоплату. Но когда последняя завела разговор о сумме компенсации стоимости самой пропажи, парировала, что ответственной за безответственное поведение кошки себя точно не считает и ничего компенсировать не будет. Но — пообещала помочь с поисками.
Немудрено, что отношения между женщинами на тот момент были далеки от идеальных, поэтому поисковая операция велась не совместно, а параллельно-независимо. И — через две недели она дала результат: 27 июля незнакомая женщина позвонила по номеру, указанному в одном из объявлений, во множестве расклеенных по району хозяйкой кошки, и сообщила, что нашла похожее животное. Когда хозяйка увидела свою любимицу, ей сразу стали понятны оговорки насчет похожести…
«Кошка была в очень плохом состоянии», «истощена и обезвожена, язвы во рту», «на носу — гноящаяся рана», — даже хозяйка узнала ее не сразу. В материалах суда есть несколько фото «до» и «после», качество их недостаточно хорошо для того, чтобы разместить их здесь, но они совершенно точно свидетельствуют: последние две недели были наверняка самыми непростыми в жизни кошки.
Хозяйка вызвала такси и отправилась с Мией по ветклиникам. Лишь в третьей ей взялись помочь. По словам женщины, кошка «ни есть, ни пить не могла самостоятельно». Весь курс лечения — капельницы, препараты и все прочее — обошелся без малого в 133 рубля. Именно эту сумму, а также оплату поездки в такси, женщина обозначила в исковом заявлении в качестве материального ущерба.
Еще на предварительном заседании ответчик четко обозначила свою позицию: «Я виновата косвенно в том, что [кошка] убежала. Не считаю, что обязана выплачивать ущерб». Рассказала, что по мере сил пыталась исправить ситуацию: «Мы ее шесть недель с мужем искали. По подвалам, в лесополосе…». На недоуменный вопрос, почему поиски так затянулись, женщина ответила: хозяйка кошки не посчитала нужным сообщить ей, что животное уже найдено.
Муж ответчицы также высказался насчет побега кошки: «Мы не могли посадить ее на цепь, это же не собака».
Суд определил удовлетворить исковые требования частично — в части суммы, потраченной на лечение кошки (оплату услуг ветклиники и медпрепараты), то есть на 132 рубля 89 копеек.
— В данном случае в качестве материального ущерба учитываются только необходимые расходы, находящиеся в прямой зависимости с состоянием животного после обнаружения. Расходы на такси под это определение не подпадают, — пояснила судья суда Бобруйского района и г. Бобруйска Вероника Сафонова.
Андрей ЧИЖИК