В декабре 2017 года Бобруйский райисполком проводил аукцион по продаже недвижимости: на торги было выставлено одноэтажное кирпичное здание котельной в поселке Юбилейном Слободковского сельсовета (оно находилось в собственности Бобруйского района).
Победителем аукциона стало частное предприятие, также расположенное в Бобруйском районе, у деревни Дубовка. Продавцу и покупателю осталось лишь подписать договор купли продажи, но на этой стадии случилась небольшая заминка…
Куплю домик в деревне
Юрисконсульт предприятия-покупателя позже скажет на следствии и в суде, что договор, который был прислан на электронную почту предприятия, директора (цитата) «не устраивал практически весь». Поэтому руководитель затеял активную переписку с отделом экономики райисполкома — на предмет внесения в договор ряда изменений. Касались они в основном смягчения санкций за несвоевременное перечисление средств за купленное здание. На все предложения адресат неизменно накладывал вето: договор был типовой, и изменения, которые предлагал директор, не отвечали интересам государства и даже противоречили законодательству.
В итоге 22 января 2018 года в здании УКПП «Жилкомхоз» стороны заключили договор купли-продажи в его типовом виде. Документ был распечатан в трех экземплярах, заверен подписями и скреплен печатями. Отметим, что автографы и оттиски были проставлены на последней, пятой странице: это важно.
Договор превращается...
На следующий день, 23 января, директор отвез экземпляры договора для регистрации в Бобруйский филиал РУП «Могилевское агентство по государственной регистрации и земельному кадастру». Но сходу зарегистрировать его не получилось. В агентстве пояснили, что покупатель является унитарным предприятием и не может иметь имущество на праве собственности. И порекомендовали внести изменения в договор, указав право хозяйственного ведения на приобретенное здание.
Директор оперативно довел рекомендацию до специалистов отдела экономики райисполкома. Там среагировали так же оперативно: на электронную почту предприятия были отправлены страницы 1 и 3 договора в новой редакции. Была изменена и дата заключения договора — с 22 на 24 января.
А вот дальше произошло то, что и стало причиной возбуждения уголовного дела, а в дальнейшем — и судебного разбирательства. Директор предприятия поручил юрисконсульту распечатать первые страницы договора и… внести в них те самые изменения, которые он продавливал в переписке с райисполкомом. А затем указал подшить новые страницы к последней, пятой — той, на которой стояли подписи и печати. Таким нехитрым образом появилась на свет новая редакция договора. От предыдущей ее отличали изменения в шести пунктах. Так, размер пени за день просрочки уменьшился с 0,15 процента от цены продажи объекта до 0,015. Здесь же появилось ограничение размера пени в 10 процентов от цены. Фраза в пункте об условиях возвращения объекта при расторжении договора после трансформации обязывала райисполком компенсировать выполненные покупателем в здании ремонтные работы (ранее возмещение их стоимости не предусматривалось). Заодно была изменена и дата — на сей раз на 2 февраля.
Юрисконсульт робко поинтересовалась, вправе ли они проводить такую корректировку. В ответ директор заверил ее, что причин для волнения нет — все согласовано с райисполкомом. Женщине осталось лишь выполнить указание, заверить новорожденный документ в агентстве по государственной регистрации и земельному кадастру и отнести один из экземпляров в райисполком (да, эту миссию директор в этот раз поручил ей). Специалисты отдела экономики райисполкома поступили в полном соответствии со старинным правилом жизни «Внимательно читайте договор». Прочитав, очень удивились. И — обратились в прокуратуру…
«Это не я, это она»
В суде директор предприятия вину не признал. Озвученная им версия развития событий отличалась от совокупных воспоминаний остальных участников процесса. В частности, он сообщил, что новой редакцией договора якобы занималась юрисконсульт, а он ее работу «не контролировал». Добавил, что собственноручно не вносил никаких изменений в документы и распоряжений делать это не давал. При этом «вспомнил», что в райисполкоме ему якобы действительно давали «добро» на эти самые изменения. Да и вообще — дело это должен рассматривать экономический суд, поскольку это спор между юрлицами.
Весь этот набор версий не показался суду убедительным. А вот факт подделки документов должностным лицом из корыстной заинтересованности (то есть действие, обозначенное в части 1 статьи 427 УК) был признан полностью доказанным. В судебных прениях государственный обвинитель просил назначить наказание в виде лишения свободы сроком на два года, в соответствии со статьей 78 УК не приводить в исполнение назначенное наказание, если в течение трех лет испытательного срока обвиняемый не совершит новое преступление и будет выполнять возложенные на него обязанности, а также обязать осужденного уплатить в доход государства уголовно-правовую компенсацию в размере 100 базовых величин. В итоге 39‑летнего мужчину приговорили к одному году лишения свободы с испытательным сроком в один год. Также суд обязал его выплатить уголовно-правовую компенсацию в размере 50 базовых величин (1225 рублей).
Столь лояльный приговор, однако, мужчину не удовлетворил: он подал апелляционную жалобу в облсуд. Там он избрал другую линию поведения, сообщив суду, что всему виной личная неприязнь, возникшая между ним и бывшим юрисконсультом: из-за этого, мол, женщина оговорила его. Но — областной суд оставил приговор без изменения.
Приговор уже вступил в законную силу, но в скором будущем участникам процесса наверняка доведется встретиться в суде еще раз: райисполком логично собирается подать иск о признании сделки купли-продажи злополучного дома недействительной.
Андрей ЧИЖИК
Илья ПУЗИКОВ, помощник прокурора Бобруйского района
