«В тихом омуте черти водятся» — старую пословицу в этом случае хоть в эпиграф выноси. Хотя — совсем уж тихой деревню Бабино‑1 назовешь едва ли: здесь всяко и всяких видывали, поэтому и к новым соседям до поры относились с присущим деревенским жителям спокойствием и терпением. Больше того — своих соседей, живших в одной из квартир дома-«двойки» на улице Шоссейной односельчане недобрым словом не поминают. В свидетельских показаниях, подшитых в папку уголовного дела, рефреном звучат слова: «тихие, спокойные, рассудительные люди». С одной лишь ремаркой: «когда трезвые»…
Илья (имя по этическим соображениям изменено) в свои «уже за 40» жил вместе с мамой. Не всегда: было дело — он женился и какое-то время как мог строил свой семейный очаг. Крепости и теплоотдаче «постройки» явно не способствовала долгая отлучка в колонию, куда Илья угодил в 2008 году за умышленное причинение тяжкого телесного повреждения. Были и другие причины того, что брак в итоге распался. Бывшая жена Ильи вспоминала: «Он добрый, но если случались трудности, он не мог их преодолевать — срывался, начинал пить. Как выпьет — буянил, доходило до рукоприкладства. Назавтра он говорил, что ничего не помнит».
Говорят порой: муж и жена — одна сатана. В нашем же случае бес попутал на пару сына и мать.
Из слов родственников и знакомых явно следует, что склонность к хмельному буйству Илье явно передалась по наследству. Вот лишь некоторые выдержки из свидетельских показаний: «когда пьяная — могла нести бред и вести себя неадекватно: ходила голой, устраивала туалет где попало», «после пенсии на неделю уходила в запой», «выносила вещи и продукты из дому». И наконец — «сильно злоупотребляли они оба, с сыном вместе».
23 июня прошлого года мать Ильи с утра постучалась к соседке — попросила продать ей пачку сигарет. Соседка сразу заметила свежие синяки на плече женщины. Вежливо поинтересовалась, в чем дело. Женщина пояснила: избил, мол, сын — за то, что в доме не было сигарет. Соседка покачала головой: что ж творится, он же тебя убьет когда-нибудь. Женщина согласилась: убьет, как пить дать убьет…
Следы побоев на лице и теле матери соседи и родня замечали и раньше. Ее объяснениям (упала, ударилась) не верили — все твердо знали, что это дело сыновних рук. Больше того — соседка вспоминала, как не раз сама оттаскивала еще молодого и горячего Илюшу, бросавшегося с кулаками на отца. Женщина говорила: «Если бы отец не умер, сын бы точно его прибил».
Хроники этой внутрисемейной войны в милицейских сводках отражены не были от слова «совсем». Мать в милицию не обращалась — жалела сына. К этой молчаливой защите подключились и соседи, и родня. Зачем милиция — дела семейные, сами разберутся. Ссорятся — так с кем не бывает. Помирятся…
Примирение, казалось бы, состоялось и в тот летний день. Курнув принесенного мамой табачку, сын оттаял. После полудня они с мамой вместе пошли в лес — тот, что неподалеку от бабинского полигона твердых бытовых отходов. Да не просто так, а по поводу: к тому времени уже пошла ранняя черника. На дорожку выпили разведенного спирта, бутылочку взяли с собой. Собирали ягодку к ягодке, время от времени прикладывались к сосуду, говорили за жизнь. А потом…
То, что произошло потом, мы можем попытаться восстановить лишь со слов одного человека. Он, Илья, на допросах и в ходе следственного эксперимента рассказывал, что вечер перестал быть тихим и томным после одной лишь его фразы — он упрекнул мать в том, что она… много пьет. Мать в ответ обложила его матерно, он в гневе схватил некстати подвернувшуюся под руку палку — и…
В своем дворе Илья появился под вечер — опухший, с тяжелым шлейфом перегара. Протянул соседке мобильник и попросил набрать номер тети. А затем сказал: «Мать мертвая в лесу лежит».
Соседка поначалу подрастерялась:
— Может, не убил, а? Сходи в лес, посмотри.
— Я ее за руку держал. Она холодная.
Тогда женщина стала спешно набирать номер — не теткин, а скорой и милиции…
Илья сам отвел врачей и милиционеров в лес — к телу матери. На вопрос одного из сотрудников милиции «Почему поссорились-то?» ответил: «Я ее за спиртом послал, чтобы купила литр, а она принесла два».
Рядом с телом лежала толстая сосновая палка длиной в полметра. На ней были темно-бурые пятна…
Суд приговорил Илью к 18 годам лишения свободы.
Андрей ЧИЖИК
Александр ПОТАПЕНКО, ст. следователь Бобруйского межрайотдела СК
