«Дело семейное» — эта простая обиходная фраза, вероятно, скоро станет юридическим штампом, которому найдется весьма широкое применение. Все чаще основные роли в отдельно взятом уголовном деле бывают расписаны между членами одной семьи, все чаще преступник и жертва — это родные люди, все чаще кровное родство становится предтечей кровавой драмы…

В кабинете следователя, а затем в зале суда 21‑летний молодой человек раз за разом повторял одну и ту же историю. Тот день — 11 ноября прошлого года — он провел дома. Ну, почти весь день — разве что с утра выходил прогуляться и малость выпить. Вечером, протрезвев как стеклышко, он сидел дома с матерью, смотрел телевизор. Часам к семи появился отец — пьяный и буйный: он ворвался в зал, где сидели сын и мама, и безо всяких причин и поводов стал матерно оскорблять обоих. Сын не перечил — вместо этого он тихонько прошел на кухню, взял нож, вернулся… и ударил отца. Ножом. В спину.

Все предыдущие события аккуратно укладывались в жанровые рамки семейной драмы. Произошедшее далее — это какой-то фантасмагорический арт-хаус. Отец… надел куртку и вышел покурить. Сын в это время вернулся на кухню, где аккуратно вымыл нож и положил его на место. Вернувшемуся с перекура отцу предложили вызвать скорую, но тот отказался. Медпомощь ему оказали на месте, комплекс процедур свелся к тому, что рану обработала перекисью водорода зашедшая в гости к матери соседка. На этом событийная часть вечера закончилась, и вся семья легла спать.

Несколько иначе описывала события того же вечера мать. В суд она явиться не смогла, так как недавно перенесла инсульт и передвигается с большим трудом. Но следствию поведала, что сын и правда большую часть дня провел дома — за исключением того времени, когда он то и дело выбегал из квартиры, возвращаясь каждый раз под нарастающим «градусом». К вечеру, когда сын уже прилично набрался, домой пришел ее муж — тоже прилично пьяный. Младший стал требовать ужин, отец спровадил его на кухню. Сын было направился туда, но тут же вернулся — толкнул отца в спину, а когда тот упал, сын наклонился над ним и ударил ножом в спину. Далее был визит сердобольной соседки, медпомощь и — общий сон…

Соседка подтвердила, что действительно как смогла обработала рану — совсем маленькую ранку — мужчине. Она рассказала, что каждый вечер приходила в эту квартиру справиться о здоровье матери. В тот раз визит вежливости пришелся как нельзя кстати… Откуда у отца появилась рана, ей не объяснили, да она и не спрашивала: и отец, и сын были прилично пьяны.

Несколько дней в семье царил — во всяком случае внешне — едва ли не образцовый мир и порядок. Разве что отец время от времени жаловался на боли в спине. Но предложение пойти к врачу он напрочь отвергал: пройдет, мол, и так…

Вечером 15 ноября отец с сыном пошли в баню к другу семьи. Попарились, пообщались. Выпили — как без этого… Сын вернулся домой, а отец остался ночевать там же, в доме у хозяина бани. Утром хозяин пришел разбудить отца. Тронул за руку — и понял, что его гость умер.

Согласно заключению эксперта, причиной смерти мужчины стали ранения, причиненные ему за несколько суток до ночи с 15‑го на 16‑е. Да-да, именно ранения (а не ранение). Помимо слепого проникающего колото-резаного ранения спины, была обнаружена еще и закрытая травма живота, проявившаяся кровоизлиянием в мягкие ткани правой боковой поверхности грудной клетки и разрывом правой почки. Правда, причиной второй травмы мог быть и удар тяжелым тупым предметом, и неудачное падение. Вердикт, вынесенный экспертом, таков: «Все эти телесные повреждения причинены прижизненно, имеют признаки тяжких и состоят в причинной связи со смертью». Собственно, в этой фразе содержится ответ на главный вопрос этой истории…

Суд признал молодого человека виновным в умышленном причинении тяжкого телесного повреждения, повлекшего по неосторожности смерть человека, и назначил ему наказание в виде восьми лет лишения свободы с отбыванием срока в колонии усиленного режима.

Андрей ЧИЖИК

(по материалам суда Бобруйского района и г. Бобруйска)