Сложно найти слова, чтобы оценить состояние матери, увидевшей своего ребенка на скамье подсудимых. Да и слов-то таких попросту нет, разве что вопросы… «Почему так произошло?». «Где я недосмотрела?». «Может, надо было строже подходить к воспитанию?..». Бобруйчанка Наталья Сергеевна наверняка не раз спрашивала себя об этом во время судебного процесса над ее сыном — учащимся третьего курса Бобруйского государственного электротехнического колледжа им. Черныша.

28 апреля здесь прошло выездное судебное заседание суда Бобруйского района и г. Бобруйска по обвинению 18-летнего бобруйчанина по имени Константин в незаконном приобретении и хранении психотропных веществ.

В актовом зале учебного заведения яблоку негде упасть. Все места заняты однокашниками Константина — такими же мальчишками, только-только ступившими во взрослую жизнь. В глазах — интерес пополам со страхом. Ведь история, которую им предстоит услышать, увы и ах, типичная для этой среды. И каждый ее потенциальный герой верит, что уж с ним-то ничего подобного произойти не может. Жизнь не устает доказывать обратное.

Подъезд жилого дома на улице Красноармейской стражи порядка, возможно, обошли бы стороной, если бы не три силуэта в одном из подъездных окон. Дабы проверить, «что да как», милиционеры постучались в дверь парадной. Вместо привычного домофонного сигнала открываемой двери в помещении послышалось какое-то непонятное движение. Пройти мимо патрульные просто не имели права и решили в буквальном смысле достучаться до истины. Спустя несколько минут дверь открыл молодой человек — житель данного дома. Рядом с ним была его подруга, а на площадке стоял тот самый Константин. Его состояние сразу вызвало подозрение. Расширенные зрачки, невнятная речь, нечеткие движения…

Первые минуты следующего дня, 25 февраля, парень уже проводил в здании УВД, на Минской, 130-а. Среди личных вещей у него были изъято два «интересных» предмета — свернутая в трубочку «50-рублевка» с высушенным веществом растительного происхождения внутри и самодельный мундштук из фольги со свежим нагаром. Принудительный визит Константина в «наркологию», завершился вердиктом врачей: употреблял. А проведенная экспертиза показала, что именно «вкурил» подросток — особо опасное психотропное вещество, не используемое в медицинских целях, — MBA (N) CHM. Оно же спайс, оно же микс. А про запас Костя оставил еще 0,162 грамма — столько завесила та самая «50-рублевка».

На законный в таких случаях вопрос о приобретении вещества Константин ответил кратко: нашел. Но это было уже на суде. В ходе же следствия подозреваемый не раз менял показания. Говорил даже, что «дурь» якобы приобрел у друга, которого знает еще с детского сада. Суд не мог оставить без внимания такое заявление и вызвал того в качестве свидетеля. Впрочем, еще на стадии расследования Костя взял свои слова назад. Мол, давили на него оперативники, вот и оговорил приятеля.

Вынося приговор, судья суда Бобруйского района и г. Бобруйска Инна Круголь приняла во внимание смягчающие и отягчающие обстоятельства. К первым можно отнести отсутствие судимости и «несостояние» на различного рода учетах, а также положительные характеристики из колледжа и с места жительства. Один штрих: Константин является активным участником спортивного движения, посещает известный туристический клуб. Отягчающим же обстоятельством стало нахождение парня на момент совершения преступления в состоянии наркотического опьянения. Перед тем как суд удалился в совещательную комнату, подсудимому предоставили последнее слово. Оно достойно быть процитированным:

— Мне очень жаль, что так случилось… Очень хочу продолжить учебу. Также благодарю сотрудников милиции за то, что меня задержали, и прошу прощения у мамы. Вот.

Часть 1 статьи 328 УК РБ за данное преступление предусматривает лишение свободы сроком до пяти лет или ограничение свободы на такой же период. Сторону обвинения представлял помощник прокурора Бобруйска Василий Мельник. По его мнению, оптимальным приговором в данном случае могло бы стать ограничение свободы сроком на три года (проще — «химия»). Суд согласился с этой позицией. «Химия», конечно, не тюрьма, но даже такой вид наказания вряд ли будет способствовать дальнейшей социальной интеграции молодого человека. Три года за 0,162 грамма — это, конечно, жестоко. Учитывая, что подсудимый в данном случае — лишь конечное звено длиннющей наркоцепочки. Помощник прокурора согласен со мной лишь отчасти:

— Такие процессы носят по большей части воспитательный характер. Подростки, видя своего сверстника на скамье подсудимых, обязательно задумаются о том, что кто-то из них может стать следующим. Если, конечно, не избавятся от привычки изменять сознание с помощью психотропов. И такие суды приносят результаты: за первый квартал прошлого года было выявлено 67 случаев употребления спайсов, в этом году — 55.

— Но ведь употребление наркотических препаратов, согласно закону, не является уголовно наказуемым деянием. Почему же тогда суд?

— Употребление — это болезнь, ее надо лечить, а не наказывать за это. А вот хранение, даже для личного пользования, предполагает возможность сбыта. За это и предусмотрено наказание.

Дожидаться отправки в исправительное учреждение открытого типа молодой человек будет дома, под подпиской о невыезде.

Дмитрий СУСЛОВ

Фото Александра БЕРНИКОВА

По этическим соображениям имена героев публикации изменены