В суде Бобруйска — череда исков о судьбе долгостроев в частном секторе. Почему так происходит?

«Коммерческий» разобрался, почему так происходит и что делать хозяевам долгостроев, которые еще не получили повестки.

Построить, отложить, законсервировать

Несколько фундаментных блоков, неровная стена, напоминающая старинный замок, переживший нашествие вражеской армии, заросший бурьяном участок, куда как магнитом тянет бомжей, алкашей и непослушных детей — жителям одноэтажного Бобруйска такие «зарисовки» знакомы лучше, чем хотелось бы. Количество участков с недостроенными домами в частном секторе нашего города имеет устойчивую тенденцию к росту.

Проблема эта свойственна не только Бобруйску — нечто подобное наблюдается во всех регионах Беларуси. Отсюда и контрмеры, принятые на самом высоком уровне. Главная из них обозначена в Указе Президента от 7 февраля 2006 года №87 «О некоторых мерах по сокращению не завершенных строительством незаконсервированных жилых домов, дач». В нем, в частности, установлен срок для строительства жилых домов либо дач — три года с даты осуществления госрегистрации права частной собственности, пожизненного наследуемого владения или аренды на земельные участки (завершением строительства считается возведение фундамента, стен и крыши). Выделим из этого же документа и еще два важных нюанса. Оба они касаются возможной пролонгации этого срока. Так, исполком может продлить время на строительство еще на два года — если на то есть уважительная причина (отсутствие денег, болезнь или что-то подобное). В таком случае владелец должен подать заявление не ранее чем за шесть и не позднее чем за два месяца до истечения срока строительства. Важно: так можно сделать лишь один раз.

Нюанс второй: помимо продления срока строительства, недостроенный дом также можно законсервировать на срок до трех лет. Консервация жилого дома или дачи может быть осуществлена также только один раз.

Когда строитель становится ответчиком

Как пояснили нам в юридическом отделе Бобруйского горисполкома, их специалисты на постоянной основе проводят работу по выявлению недостроев, сроки строительства которых превышают предусмотренные в Указе №87. При выявлении такового Бобруйским филиалом республиканского унитарного предприятия «Могилевское агентство по государственной регистрации и земельному кадастру» проводится оценка стоимости дома. После ее получения горисполком подает в суд заявление либо об изъятии земельного участка (если он находится на праве частной собственности) и самого недостроя и передачи их горисполкому для продажи с публичных торгов, либо об изъятии для продажи только недостроенного дома (если земельный участок находится на праве пожизненного наследуемого владения или аренды). Если суд принимает решение об изъятии, то дом продается с аукциона, собственнику возмещается сумма, полученная от продажи, за вычетом расходов на проведение аукциона и оценки стоимости объекта. Впрочем, здесь мы немного забежали вперед…

— При рассмотрении таких дел главная задача суда — определить, насколько важными были причины, не позволившие гражданам завершить работы на объекте, а также установить, действительно ли они планируют продолжать строительство, — комментирует заместитель председателя суда Бобруйского района и г. Бобруйска Елена Евгеньевна Манкевич. — Необходимо отметить, что приличная часть подобных историй вполне могла бы разрешиться и без участия суда — если бы владельцы некоторых участков сами проявили хоть толику инициативы и своевременно поставили в известность о своих планах органы местной исполнительный власти.

Второе рождение стройки

В октябре‑2019 возбуждено гражданское дело по исковому заявлению в отношении жителя Бобруйска, который в 2008 году подал заявление в исполком о предоставлении земельного участка под строительство и обслуживание жилого дома и в том же году получил участок на улице Коммунистической. За десять с хвостиком лет стройка продвинулась не очень далеко: на момент проверки (акт комиссионного обследования датирован 1 июня 2019 года) на участке находилось «незавершенное незаконсервированное строительство, представляющее собой фундамент (блоки бетонные, имеются трещины, высколы, сколы, выбоины)».

25 октября на предварительном слушании ответчик уже в дебюте поведал: он не знал, что надо обращаться с заявлением о продлении срока строительства (эта фраза звучит едва ли не на каждом слушании по аналогичным делам). Рассказал мужчина и историю своей стройки. В 2008 году к работам приступить не было возможности, «так как не было денег — зарплата была 400 рублей». В 2012 году заболела мать, пять лет ее лечили, в 2017‑м она умерла… Как результат — единственным завершенным этапом работ стало строительство фундамента, оконченное в 2017 году. При этом мужчина просил дать ему возможность продолжить работы. «Планирую закончить стены и обратиться в исполком за консервацией», — резюмировал он.

2 декабря суд вынес решение: в иске отказать. С юридического на общеупотребительный: мужчине предоставлена возможность продолжить стройку. И, похоже, он решил оправдать доверие.

— Так вышло, что мимо этого дома я хожу довольно часто, — добавила Елена Манкевич. — Поэтому вижу, что работа здесь оживилась: на фундаменте быстро выросли стены.

Развал страны… и дома

История участка на улице Прилукской — во всяком случае, взгляд на нее из-за забора, — в 2019 году плавно прикатила к той же точке, что и стройэпопея на Комсомольской. И это притом, что времени для перемен во втором случае было побольше: участок его хозяйка получила еще в 1994 году. Тем не менее в акте комиссионного обследования — те же строки про «фундамент со сколами» и прочее.

На предварительном слушании ответчик сразу обозначил позицию: исковое требование не признаю. На вопрос, почему «замерзла» стройка, был дан максимально неопределенный ответ — «вследствие сложившихся жизненных обстоятельств», поэтому строительного дьявола пришлось отыскивать в деталях. Хозяйка-пенсионерка заявила, что работы, вопреки заявлениям истца, на участке все-таки велись: был возведен не только фундамент, но и забор, протянут электрокабель, высажены деревья. Да и планы, по словам женщины, были четкими и масштабными: говоря о себе почему-то во множественном числе, она рассказала, что «мы заказали и сделали проект, провели (дословная цитата) «какую-то определенную работу». А потом, мол, наступила зима, стройку пришлось прервать. А потом начались проблемы со здоровьем. Припомнила женщина и еще одну причину — пожалуй, самую весомую из всех озвученных: «У меня был вклад, но после распада СССР мне его не возместили». «Прошу дать возможность достроить, — подытожила ответчица. — Сын должен приехать из Израиля, обещал достроить, раньше у него не было возможности».

Представитель истца — работник юротдела исполкома — пояснил: результаты проверки позволяют утверждать, что сам дом не строился аж с 95‑го года, а участок вокруг него основательно зарос. Попутно прозвучало уточнение и насчет упомянутого проекта: да, он есть, но, во‑первых, не согласован с архитектором города, а во‑вторых, не соответствует действительности. В частности, на нем отсутствует в принципе цокольный этаж, а в реальности он есть.

Изъять с передачей для продажи с публичных торгов — такова была ключевая фраза в решении суда. Ответчик подала апелляционную жалобу, но облсуд оставил решение без изменений.

Дистанционное отречение

Третья история происходила по соседству со второй — на той же улице Прилукской. Фундамент, полуподвальное помещение да гараж — вот все, что рукотворно выросло на участке, предоставленном бобруйчанину в 1996 году. Здесь хозяин, в отличие от соседки, исковые требования полностью признал. И вообще — был подкупающе откровенен: «Я не заинтересован в строительстве дома. Мне дом не нужен. Больше десяти лет стройка не ведется, время упущено. Мне сейчас лучше получить денежную компенсацию от продажи дома»…

«Признаю, не против, чтобы забрали участок», — так обратилась к суду владелица участка с недостроем на улице Владимирской (участок ей был выделен в 2013 году). Погрустив немного по поводу незадействованных возможностей переноса срока окончания стройки («нам не говорили, что надо продлить»), женщина резонно рассудила: «На тот момент у семьи было лучшее материальное положение, у мужа лучше заработок. Поэтому думали, что построим дом без проблем, но не рассчитали силы». И далее: «Муж не захотел брать кредиты, родители не помогают. Мы сейчас за нашу зарплату можем только жить», — подвела итог ответчик.

Естественно, в обоих случаях суд принял решение об изъятии.

Для того, чтобы определить судьбу дома фундамента на улице Широкой, пришлось задействовать новые технологии: хозяйка участка с долгостроем участвовала в заседании суда Бобруйского района и г. Бобруйска по скайпу из суда Октябрьского района Гродно (женщина давно живет в этом городе). Она также признала исковые требования: «Он [участок] вообще мне не нужен, в Бобруйск я не собираюсь». Женщина лишь добавила, что участие в судьбе объекта одно время собирался принять ее племянник-бобруйчанин, но тот, тоже приглашенный в суд, пояснил: действительно хотел достроить дом, но затем родилась дочь и стало не до того. Как итог — в списке аукционных торгов появился еще один лот…

Андрей ЧИЖИК

Фото i.multilisting.su — иллюстративное