30 ноября в суде Бобруйского района и г. Бобруйска был оглашен приговор по громкому делу о мошенничестве. «Коммерческий курьер» уже излагал историю, ставшую предтечей судебного процесса. Желающие ознакомиться с подробностями дела могут прочесть текст под названием «Бобруйчанка обманула земляков на три миллиарда». Для остальных — краткий пересказ. Сюжет незамысловат, да и не оригинален. Жительница Бобруйска на протяжении нескольких лет брала в долг у знакомых и не очень людей крупные суммы в рублях и валюте. Долги она гасила за счет новых «одолжений». Финал такой финансовой доктрины предсказуемо привел пенсионерку сначала в СИЗО, а затем и на скамью подсудимых…
Этот день приговора был уже не первым в судьбе главной героини дня: в 1996 году она привлекалась к уголовной ответственности за мошенничество в особо крупном размере, получила тогда 13 лет, но вышла на свободу уже в 2002‑м. Тот опыт, видимо, не убавил значимости момента: на суд 65‑летняя женщина прибыла со старательно возведенным на голове начесом в стиле 1990‑х и обильным макияжем.
Страсти в зале стали закипать еще до начала мероприятия. На деревянных лавочках разместились и родственники подсудимой, и многие потерпевшие от ее действий. Между группировками пробегали искры. Дочь подсудимой взывала к конвою:
— Наведите порядок в зале! Они угрожают моей дочери!
Самих угроз слышно не было. Поэтому конвой отнесся к призыву индифферентно.
* * *
После того как в зал вошел судья Игорь Кураленко, все дежурно встали и обратились в слух. Первый абзац резолютивной части приговора содержал фразы «статья 209 Уголовного кодекса», «признать виновной», «восемь лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима», «с конфискацией». Но большинство из собравшихся в зале с нетерпением ждали других фраз…
До них дошло дело тогда, когда судья перешел к оглашению судьбы арестованного по делу имущества. Выяснилось, в счет погашения долга пойдет доход от продажи мягкого уголка, а также кофточек и платьев. А вот с земельного участка, дома и бытовой техники (все это принадлежит дочери подсудимой) суд постановил снять арест. В зале загудели. Конвойный попросил тишины.
Причину «гудежа» понять было несложно: продажа уголка и одежки однозначно не покроет долги, которые суд обязал подсудимую вернуть. Долговой список — как сложный математический пример. Если мы правильно его решили, то в общей сложности отдать надлежит свыше полумиллиона деноминированных рублей. Свои права на возврат денег доказали 22 человека, суммы колеблются в диапазоне от нескольких сотен до десятков тысяч «новыми».
* * *
Женщина в клетке выслушала криминальное чтиво в исполнении судьи спокойно. На стандартный вопрос «Понятен приговор?» у подсудимой нашелся нестандартный ответ:
— Кое-что непонятно. То есть все понятно, но… Здесь есть суммы, которые не подтверждены.
Судья объяснил, что эти суждения можно отразить в апелляции. Женщина вскользь упомянула, что у нее «есть кое-какие проблемы в СИЗО», а затем изъявила желание пообщаться с корреспондентами. Нечастый случай в моей практике…
Общение, впрочем, вышло не очень содержательным. Подсудимая сказала, что она «стала жертвой лихих девяностых, когда деньги давались в долг под большие проценты», и дополнила эту мысль обвинениями в адрес некоторых своих кредиторов.
* * *
С дочерью «должницы» мы общались уже в фойе здания суда:
— Мать моя понесет наказание за то, что она сделала, но я за ее действия отвечать не должна, как многим хотелось бы. Вы слышали: с моего имущества снят арест. Вообще это кредиторы виноваты — они давали матери деньги под большие проценты, пока могла, она их отдавала, а потом… Я здесь под дверями провела много времени, когда приходила в суд как свидетель. Много всего слышала об обстоятельствах этого дела.
— То есть до суда об «обстоятельствах» вы не знали?
— Ну почему же, знала…
— Будете подавать апелляцию?
— Да.
— А с чем не согласны?
— С суммами в основном.
* * *
Наш разговор внимательно слушали женщины-кредиторши — им тоже было что сказать. Одна из них не могла сдержать слез:
— Я взяла три кредита, чтобы дать ей в долг: один на 11 миллионов и два по 20. Сначала она платила, а затем перестала. Теперь банк высчитывает деньги из моей зарплаты. У меня двое детей-инвалидов, как жить дальше — не знаю…
Ей вторила товарка по несчастью:
— Кого осудили? Пострадавших, вот кого! Мягкий уголок, кофточки — не видать нам своих денег! А где они, деньги? Наверное, спрятаны где-то…
В воздухе снова запахло грозой. Подошедший охранник тактично попросил вынести брифинг за пределы здания суда. Противостоящие группировки, вяло переругиваясь, потянулись к выходу. Кредиторши, собравшись на тротуаре, обсуждали, что им делать дальше. Наиболее часто звучали слова «гражданский иск». Похоже, в этой истории была поставлена не точка, а лишь многоточие…
Андрей ЧИЖИК
Фото Виктора ШЕЙКИНА
