Людей, у которых хобби и работа совпадают, можно назвать везунчиками. Но так ли все просто на самом деле? Порой для того, чтобы любимое дело превратилось в профессию и стало приносить доход, нужно вложить немало усилий, денег и нервов, много учиться и, возможно, даже чем-то пожертвовать. Наша героиня Елена Юрченко рассказала, как это получилось у нее.
С танцем Елена впервые близко соприкоснулась девять лет назад, когда работала фотографом. Увлеклась сальсой, а потом совершенно случайно стала ее преподавать. В итоге, учитывая ее образование психолога и фитнес-инструктора, это вылилось в проект «Социальные танцы», где она применяет свои профессиональные знания психологии и помогает обычным, совершенно не танцующим людям, избавиться от напряжения, стресса не с помощью слов, а с помощью движений своего тела.
Детские травмы и незакрытый гештальт
– В детстве я увлекалась музыкой, – рассказывает Елена, – училась в музыкальной школе, планировала стать пианисткой. После девятого класса пошла в музыкальное училище, но через три года учебы из-за больших нагрузок у меня начались проблемы со здоровьем. Сильно болели руки. Мне пришлось уйти в академический отпуск. Стоял вопрос о том, что, возможно, я больше не смогу вернуться в музыкальное училище и мне нужно выбирать новую профессию. Я очень переживала. Я думала тогда, что хочу этим заниматься, собиралась поступать в консерваторию. Возможно, этот тяжелый эмоциональный период и заставил меня пойти в психологию. Кроме этого, когда я училась в училище, у меня уже был опыт общения с психологом, который помог справиться с моей личной проблемой. Я поняла, насколько это важная профессия для людей, и решила, что тоже хочу чем-то таким заниматься. Пришлось экстерном сдавать экзамены за 10-11 классы, после чего я поступила в минский пед на факультет психологии.
Что касается танцев, то в детстве у меня был только один малюсенький опыт. В три года мама отвела нас с сестрой на кружок. Это была единственная на тот момент группа по бальным танцам в Могилеве. Сестра стала заниматься, а таких трехлеток, как я, в группе было всего две девочки. Естественно, разница между нами и старшими детьми была огромная. Им можно было уже что-то объяснить, а нам, трехлеткам, что делать? Только хлопать в ладоши и приседать. Мне было непонятно, скучно, и я попросила маму «выписать» меня оттуда. Может быть, это и был тот самый незавершенный гештальт из детства, который вернулся ко мне в возрасте 25 лет.
Когда хобби стало работой
В студии, где я занималась йогой, стал приезжать преподаватель из Минска по сальсе. Хозяйка этой студии мне и говорит: «А ты не хочешь сходить?». А у меня сальса всегда в голове была. Не знаю, откуда она там взялась. Я сходила на открытый урок и стала заниматься сначала два раза в неделю, потом один раз но по два часа. Очень это всем нравилось, мы стали собираться самостоятельно.
У нас произошла такая ситуация: Татьяна Галибус, которая к нам приезжала из Минска преподавать, надолго уехала по работе, и мы остались без преподавателя. В этот период мы просто ходили на улицу танцевать для себя. На Ленинской, где сейчас кафе «Сел и съел», нам колонки выставляли, и мы танцевали сальсу. Нас было тогда человек 10, может, больше. Люди незнакомые подходили и спрашивали, что это. А мы уже планировали набирать новую группу для нашей Татьяны, которая собиралась вернуться и записывали номера телефонов желающих. Но получилось, что ее очень долго не было. И люди уже сами стали просить: «Так а покажите нам сами что-нибудь, какие-нибудь шаги, движения, ну вы же умеете». Я им говорю: «Я не преподаватель». Они мне: «Но вы же танцуете». И так это постепенно стало закручиваться: «А покажите еще, а давайте мы какую-то группу соберем».
В итоге это «докрутилось» до того, что я стала преподавать регулярно. Люди шли-шли-шли. Но тогда у меня не было цели заниматься танцами профессионально. У меня была работа. Я была фотографом, притом достаточно успешным. А это было просто хобби. В какой-то момент я поняла, что меня накрыло этой лавиной. Мне нравится танцевать, мне нравится преподавать, и я стала заниматься этим постоянно. У меня было уже открыто ИП, и я просто в какой-то момент поменяла вид деятельности. Фотография ушла в разряд хобби, и танцы стали моей работой. Сначала у меня было человек семь-восемь. Прошла одна группа, потом вторая. На теперешний момент у меня обучались уже сотни людей.
Получается все, когда поддерживают
Надо отдать должное моим родителям. Они хоть и относятся к тому поколению, которое, возможно, даже не совсем понимает, как это работает, но они поддержали мою идею. Чем бы я ни занималась, папа, например, всегда верит, что у меня, во-первых, это получится. А во-вторых – я делаю то, что мне нравится. Наверное, именно благодаря ему я часто занимаюсь какими-то необычными и странными вещами и всегда получаю хороший результат. Например, когда работала фотографом, я проводила тренинги по развитию движения в кадре. Я еще тогда не танцевала, но это было что-то похожее, как и в танцах. У человека есть внутренние зажимы, и ему сложно двигаться перед камерой, сложно проявляться. Чем бы я ни занималась – фотографией или танцами, я всегда сталкивалась с тем, что у людей есть какой-то барьер, который нужно помочь им преодолеть. И только тогда они реально почувствуют свои настоящие возможности. Часто люди думают, что у них не получится, они не смогут. Но это не так. Это всего лишь их внутренние представления о себе. А на самом деле, как показывают мои ученики, они добиваются хороших результатов в танцах, хотя считали до этого себя деревянными. Проблема вообще не в теле. Проблема – в голове.
Жить на одни танцы получилось не сразу
Поначалу это все не приносило особого дохода. На том этапе прожить только на одни танцы не получалось. Иногда даже уходила в минус. Но это случалось тогда, когда я, например, привозила преподавателей из России и мне нужно было им платить. Выручало то, что я продолжала подрабатывать фотографией и остались какие-то накопления. Был период, когда денег не хватало. Но я понимала, что из моего проекта что-то получится, а мне очень хотелось развить это направление. В Могилеве на тот момент все было очень скромно. Когда я ездила в Питер или Москву, я видела, насколько там все это развито. Как люди танцуют на улицах, сколько там вечеринок. Мне хотелось сдвинуть с мертвой точки это направление у нас. И теперь можно сказать, что у меня получается.
«Несколько пар у нас поженились в рамках школы»
Если расшифровать, то «Социальные танцы» – это танцы, которые нацелены не на спортивные результаты, а для удовольствия. Ими может заниматься человек любого возраста, любой комплекции, с любыми физическими данными и вполне себя комфортно там чувствовать. Это как социальное сообщество – для общения, взаимодействия, плюс – развитие в танцевальном плане. Мы вместе проводим время, общаемся, ходим на шашлык. Как правило, в танцы приходят люди, у которых разноплановые интересы, которые развиваются в других направлениях, то есть это люди, с которыми, скажем так, нескучно. Есть тренер по ушу, Андрей Федоров, и у нас с ним одни и те же ученики: здесь они психологические тренинги проходят, у меня социальными танцами занимаются, где-то – китайской гимнастикой. Это люди с очень открытым сознанием, они открыты для чего-то нового, необычного. Часто бывает, что к нам приходят с целью познакомиться. Для социальных танцев это обычная история. Несколько пар у нас поженились в рамках школы. Даже я умудрилась здесь найти себе пару.
От «Социальных танцев» к телесным практикам
Идея совмещать танцы и психологию была изначально. Когда я стала преподавать, я понимала, что людям сложно начать танцевать не потому, что они не умеют двигать руками и ногами, а потому что у них в голове есть определенный барьер, который сложно переступить.
Именно благодаря тому, что я по образованию психолог и у меня есть понимание, как эти барьеры можно помогать преодолевать, наверное, я удержалась в преподавании парных танцев взрослым людям, которые приходят изначально сильно зажатые, особенно мужчины. Очень много сложностей в парном танце. Вначале приходится пробиться через внутренние барьеры, а уже потом начинается обучение движению руками-ногами.
Кроме танцев, я занимаюсь еще отдельно телесными практиками и танцевально-двигательной терапией. О существовании таких методов я знала давно, пробовала это на себе, бывала на занятиях неконтактных импровизаций. Это отголоски йоги, в которой тоже есть медитации, практики на расслабление, на концентрацию внимания в теле.
В современном мире мы большую часть времени живем в голове, а про тело забываем. А ведь все ощущения и удовольствия живут в теле. Если мы всегда находимся в мыслях, то мы хуже чувствуем. Вплоть до того, что можем хуже чувствовать вкусы, запахи. Это все затирается. Поэтому нам нужно держать баланс между мыслями и телом. Различные практики помогают снимать напряжение и поддерживать этот баланс. Это не совсем терапия в том смысле, в котором мы привыкли ее понимать. Когда ты приходишь к психологу или терапевту, ты рассказываешь, что тебя беспокоит.
Мне люди не рассказывают, но я помогаю снять им это напряжение теми инструментами, которые у меня есть: движением, дыханием, танцем. Как правило, после занятий все в группе чувствуют облегчение, расслабление, эмоциональный подъем, в раздевалке всегда активно что-то обсуждают. Люди ощущают себя здоровыми. Одна девушка однажды мне написала, что у нее перестало болеть горло. Возможно, эта боль у нее была связана с каким-то психологическим напряжением, с психосоматикой, поэтому она получила такой неожиданный эффект. В редких случаях человек впадает в подавленное состояние. Тогда мы уже после групповой практики работаем конкретно с этим человеком индивидуально для того, чтобы он получил это свое состояние ресурса.
Мои практики – это либо профилактика, либо подготовка к личной терапии. Если ты боишься пойти к психологу, но есть проблемы, которые нужно решать, но не знаешь, с чего начать. Возможно, можно начать с такой групповой работы. Часто люди начинают задумываться о походе в терапию, когда уже находятся в очень подавленном состоянии, «на дне». И они не могут пойти к психологу, потому что не представляют, как это рассказать. Напряжение настолько сильное, что можно взорваться и рыдать просто. Поэтому людям иногда нужно в промежутках снять напряжение, чуть-чуть «выпустить пар», понять, что у него есть силы пойти прорабатывать психологическую проблему более глубоко.
У каждого хорошего психотерапевта должен быть свой психотерапевт
Когда мне плохо, я сама тоже занимаюсь телесными практиками. Это те же методы, которыми я работаю с группами. Занимаюсь для профилактики самостоятельно, периодически хожу в терапию. Непроработанный терапевт – это не очень хорошая история, когда ты начинаешь транслировать свои какие-то переживания на окружающих людей и видеть в других людях свои какие-то проблемы. Поэтому терапия для психотерапевта – это тоже очень важно.
Связаться с Еленой можно по номеру: (29) 741-20-50 или написать в инстаграме.
Ольга ВИР. Фото из личного фотоархива героини
