Недавно в редакцию пришел возмущенный Виктор Владимирович Никифоров и поделился причинами своего негодования с журналистами.
«Решил в выходные свозить семью на природу. В книжном магазине на площади Ленина купил карту «Путеводитель Бобруйской туристической зоны» (подписан к печати 8.08.2005 года, картоснова – Комитет по земельным ресурсам, геодезии и картографии при Совете министров РБ, 2005 год). Изучил ее и нашел подходящее, как мне тогда показалось, место – чуть южнее Титовки. Дубрава называется – памятник природы местного значения, если верить карте. Когда приехали, увидели, что в дубовой роще большинство деревьев сухие. Пахнет очень неприятно. А асфальтированная дорога сквозь рощу привела меня на… промышленную свалку! Прямо за «памятником природы»!
Значит, дубы «дышат» испарениями со свалки, грунтовые воды впитывают нечистоты, потом все это дело в Березину стекает?.. Это у нас так природу любят? Где же «зеленые инспекторы»? Я гражданин своей страны, и мне не все равно. Понимаю, что свалки где-то быть должны. И все-таки: как наши природоохранные органы относятся к тому, что свалка расположена в таком месте?»
Прежде чем обращаться за комментариями к специалистам, «Коммерческий» навестил ту самую Дубраву. Дубы и правда с сухими ветвями и зелеными макушками. Только это не свалка, а полигон отходов. На въезде табличка, прикрепленная к стене приземистого кирпичного строения. Надпись гласит: «Полигон «Дубовка» утилизации промотходов ОАО «Бобруйский кожкомбинат».
Вонь от ямы, обозначенной табличкой «Ил очистных сооружений» действительно исходит ужасная. За надписью «Кек хромовый обезвоженный» – целое поле хромовой стружки бледно-бирюзового цвета. Рядом – «Промышленно-бытовой мусор» и готовые карты для новых «мусоровложений». Увлеченные изучением местных «достопримечательностей», мы не заметили, как подъехал темно-зеленый джип. Из него вышли двое: один в штатском, второй в пятнистой форме под цвет листвы: «Та-а-ак. Кто такие? Зачем приехали? Что ищем?» Мы объяснили ситуацию. Человек в форме смягчился и закивал: «Мне тоже не нравится близость дубовой рощи и полигона. Но такое положение дел в лесничестве наблюдается уже второй десяток лет, и вряд ли изменится: кожкомбинат будет пользоваться этой территорией, пока не забьет все карты, а они освоены лишь на 20 процентов».
Наш собеседник оказался лесничим Приберезинского лесничества Бобруйского лесхоза. Кстати, Юрий Геннадьевич Окулич заверил, что землянику, растущую в Дубраве, есть очень даже можно (во всяком случае, радиация в этих краях в пределах нормы), а дубы сухие, скорее всего, потому, что их листья поражает тля (есть такая дубовая пязеница). К сожалению, «болеют» дубы по всей Беларуси, и определить главную причину экологи пока не могут. В Беловежской пуще, например, эти деревья страдают из-за клеща.
Владимир Федорович ОЛЕЙНИК, начальник Бобруйской горрайинспекции природных ресурсов и охраны окружающей среды:
– С точки зрения современных взглядов, сложившаяся ситуация, безусловно, неправильная. Но сейчас изменить что-то уже нельзя, и разговоры о том, почему такой шаг был сделан в прошлом, наверное, не имеют смысла.
Все правильно: Дубрава – памятник природы областного значения, около 12 лет назад была передана военными под охрану Бобруйского лесхоза. Она входит в сборник особо охраняемых территорий Могилевской области. В охранном режиме находится с 1994 года. По документам проходит как памятник природы и ботанический памятник. Местонахождение – Бобруйский лесхоз, южная окраина зеленой зоны Бобруйска. Это ценный по возрасту (дубам 90-100 лет) и продуктивности участок дубового насаждения. Площадь Дубравы – 29,6 гектара.
Роща очень красивая. Мне тоже не нравится ее соседство с полигоном промотходов. Но полигон открылся с разрешения вышестоящих инстанций. Найти и получить разрешение на использование определенной территории в качестве места для утилизации отходов не так просто. Конечно, большая удача, если таковое обнаруживается поблизости к городу – это экономически выгодно для предприятия. Но даже когда такое место, удаленное от жилого района, с подходящими грунтами, найдено, когда проведены необходимые исследования и получена лицензия, на этой территории регулярно проводится мониторинг: экологи следят за тем, чтобы не страдала окружающая природа. Я вас уверяю, что в соседстве с полигоном отходов для Дубравы опасности тоже нет.
Отходы сегодня – это «золотое» дно: существует возможность переработки во вторичные ресурсы до 90 процентов отходов. Создана законодательная база для осуществления такой деятельности. Существует специально разработанная программа утилизации отходов производства и для ОАО «Бобруйский кожевенный комбинат».
У нас всего две городские свалки. В деревне Бабино – для бытовых отходов, в Вишневке – для отходов промышленных. Полигон в Вишневке появился позже, чем открылся полигон утилизации кожкомбината.
Такие уголки нашей планеты, как Дубрава, нужно беречь. В том случае, если предприятие будет выступать за расширение карт, мы, в свою очередь, будем вносить рекомендации о нецелесообразности таких действий в отношении памятника природы.
Василий Анатольевич ЗУБАРЬ, заместитель директора ОАО «Бобруйский кожкомбинат»:
– Этот полигон – официальное сооружение для вывоза отходов нашего предприятия. Есть лицензия и государственный акт на землю. Все законно. Дата официального открытия – 12 апреля 1996 года. Полигон регулярно проходит аттестацию. Если бы были проблемы, нам бы запретили этой территорией пользоваться.
Почему безопасно для природы? Объясняю. Проводились геологические исследования. Открыты гидрологические скважины (порядка двух десятков), благодаря которым четырежды в год сотрудники бобруйской санстанции берут пробы грунтовых и почвенных вод, которые отправляются на анализ в вышестоящую инстанцию в Минск. Отходы помещаются в специально подготовленные карты (ямы для хранения жидких отходов производства). Их «дно» заасфальтировано, сверху – песок. На глубине десятка метров пролегает толстый (15-20 метров) слой глины, который не пропускает нечистоты в грунтовые воды. Уровень «захоронения» отходов выше, чем уровень Березины.
Этот полигон был создан по повышенным требованиям экологии тех лет. На него было потрачено около четырех миллиардов рублей (до деноминации). Министерство охраны природы и Министерство экологии ставили нас в пример другим предприятиям. На базе полигона проводились областные и республиканские семинары руководителей экологических служб области и республики.
«Ил очистных сооружений» – это белок в чистом виде, остатки жира и мяса, содранные со шкур крупного рогатого скота. Они попадают в яму через канализационную систему. Этот вид отходов, если его раскислить, подходит для удобрения полей (тот же самый навоз, только нужно его в меньшем количестве). Но это дорого: придется открывать на предприятии новый цех или участок. На это нет денег. Да и не наш профиль. А кек на полигоне – в сухом виде. Кроме того, мы его уже почти не вывозим, потому что хром очень мало используем в производстве.
Запахи распространяются на небольшую площадь – 100-150 метров. Очистные сооружения города «пахнут» гораздо сильнее. В непосредственном соседстве от полигона на площади в 500 гектаров находятся отстойники Бобруйского водоканала.
Раньше в нашем распоряжении был другой полигон (левее Титовки), но его закрыли, после того, как все карты были заполнены. Кожкомбинат провел рекультивацию и за собственные средства высадил там березовую рощу.
Евгения КОРКИЯЙНЕН
Фото Федора ПРОКОПОВА
