За десять месяцев текущего года в Бобруйске было возбуждено 67 уголовных дел по факту хранения наркотических средств, за сбыт наркотиков — 35, одно дело — за содержание наркопритона. У населения изъято 11 кг 810 г марихуаны, 400 г героина, 17 г экстракционного опия в пересчете на сухой остаток, 22 г метадона. Общая стоимость изъятого — более 240 миллионов рублей.

Причины, по которым человек сел на иглу или стал нюхать порошок, а также их последствия неоднократно обсуждались во всех средствах массовой информации. Сегодня мы решили приоткрыть дверь не в прошлое и не в будущее трагедии, а в самое настоящее. В то, что происходит в момент гибели человека — наркотики прямо здесь и сейчас.

Побывать в рейде по выявлению хранения и сбыта наркотических средств в домах-наркопритонах нам довелось совместно с сотрудниками отдела наркоконтроля оперуполномоченными Максимом Ивановичем Савончиком, Владимиром Александровичем Анищенко и Сергеем Викторовичем Окуневичем.

Застать наркомана в процессе приготовления наркотика или его употребления чрезвычайно трудно.

— Нам нужно приехать непосредственно в эти минуты. Ведь в законе нет статьи, наказывающей за употребление наркотических средств, — рассказывает Сергей Викторович. — После приготовления опиума наркоман просто вымывает посуду и тогда нам его не задержать. Бывает, заходишь в дом — там запах стоит такой, что даже неспециалист поймет: здесь недавно варился опиум. В доме может быть ребенок, он дышит этим смрадом, а задержать мы никого не можем, потому что следов не осталось. Еще труднее с выявлением метадона — дозу можно просто быстро проглотить.

Подъезжаем к первому дому… По пути Максим Иванович рассказывает о семье, в гости к которой мы наведываемся. Оказывается, муж и жена, проживающие там, уже неоднократно попадались за хранение и распространение наркотиков. Женщина по этому поводу отбывала срок в тюрьме, родители лишены прав на своих детей.

— Женщина уже с трудом передвигается, у нее серьезные проблемы с сосудами на ногах, — добавил Сергей Викторович. — Это тромбы от постоянных доз.

В глухом темном переулке мы разделились. Сотрудники милиции должны войти в дом первыми — мало ли чего ожидать от неадекватного наркомана. Нас попросили подождать возле ворот дома. Хотя домом это строение назвать трудно. Низенькая, покосившаяся хатка показалась очень ветхой. Наконец в помещение позвали и нас. Переступая через мусор, проходим по узким бревнам (как по тропинке от грязи) к крыльцу. В доме — редкие предметы мебели на голом дощатом полу, неопределимого цвета обои и удушливый кисло-горький запах. А еще в углу икона Божьей Матери с младенцем Иисусом.

— Следов наркотиков не обнаружено, — делает вывод после обыска Владимир Александрович.

— Да что же я вам, дура хранить наркотики? — разводит руками хозяйка дома. — Я за это отсидела, теперь ученая! Если и варю, то только для себя. Сварила — и быстренько все убрала, выкинула, помыла… Никому не мешаю.

— А почему в доме полно чужого народа? — спрашивает оперуполномоченный.

— Так это друзья зашли. Что же теперь к нам друзья не могут прийти? — заводит песню женщина.

Выходим с пустыми руками:

— О чем я вам и говорил, — разводит руками Сергей Викторович. — Застать наркомана врасплох с поличным — дело крайне тяжелое. Поэтому такие рейды, как сейчас, действуют для нас как изучение объекта. А на непосредственное задержание мы выезжаем несколько по-другому: находим по нашим каналам информацию, что именно сейчас, именно здесь будет, к примеру, вариться опиум. И тут же «берем» точку.

Следующий адрес. В хранении наркотиков подозревается молодая женщина. Двое ее детей помещены в приют — она лишена родительских прав. Третий, мальчик лет семи, живет с ней. Чтобы попасть в квартиру, пришлось схитрить.

— Когда поднимут трубку домофона, представьтесь сотрудником социальной защиты или какой-нибудь другой службы, а то не откроет, — советует Максим Иванович. — Тем более у вас голос женский. Правда, дверь могут все равно не открыть — они прячутся. Часто у наркоманов задуманы условные звонки — например, три длинных, один короткий. Бывает, при изготовлении опиума один из «поваров» стоит «на стреме» — это тоже усложняет дело. Но если мы точно знаем, что там сейчас происходит, уйти от нас почти невозможно.

Домофон нам, как и предсказывалось, не открыли. Но в квартиру нам попасть удалось. Входную дверь отворил мальчик, сын хозяйки. Мама с сожителем отсутствовали. Итак, заходим. В квартире неубрано, повсюду валяются одежда, мусор и предметы, которым уже нет названия — ложка без ручки, обломок игрушки, то, что, вероятно, когда-то было едой… Хранящихся наркотиков нет…

К счастью, или к сожалению, наркотиков в том рейде мы у населения так и не выявили. Но подобные «выезды на дом» проводятся оперативниками каждый день. Еженедельно сотрудники выезжают в другие горячие точки — ночные клубы, туда, где установлены игровые автоматы… В среднем за хранение наркотиков в неделю возбуждается около двух-трех уголовных или административных дел, за сбыт — пять-шесть в месяц.

Анастасия ТРУШНИКОВА