Продолжаем публикацию отрывков из книги нашего земляка Эдуарда Мельникова «Возвращение в Бобруйск. Хроники советской повседневности». В своих автобиографических «хрониках» известный журналист приводит много уникальных подробностей из жизни Бобруйска послевоенного, советского, которые, надеемся, будут интересны и нашим читателям, ведь многие из них родом из того же детства 1950-1960-х...
Как-то с Женькой Бойчуком мы обследовали бетонную будку во дворе уже построенной гостиницы «Бобруйск». Стоящая во дворе, на расстоянии метров сорока от здания, она предназначалась для спасения людей, имеющих возможность под землей выбраться из-под обломков в случае бомбардировки. Тогда все крупные дома так строили, тем более гостиницу. Даже в нашем трехэтажном доме было бомбоубежище, связывавшее под землей два подъезда. Женька уже был знаком с этим гостиничным «объектом». Вытащив решетку оконца будки, он полез туда. Заглянув, я увидел бетонный колодец со скобами, вмонтированными в стенку. Спустившись на сухое дно колодца, мы обнаружили в стене маленькую дверцу.
– Полезли, – решительно сказал Женька.
– Куда? В эту печку? – я оторопел.
Но Женька, худенький и юркий, уже втиснул плечи, подергался бедрами и вдруг исчез в этой печурке весь. Я – за ним. Протиснувшись, увидел в полутьме еще один колодец и упал в него, на бетонный пол. Мы зажгли самодельные факелы и огляделись.
Это была довольно большая комната, с высокими потолками и железной дверью. Открыв ее, обнаружили вторую, потом третью. На полу валялись какие-то старые шинели, мусор, но было сухо. И так, переходя из комнаты в комнату, мы прошли неизвестно сколько. Стало ясно, что в гостиницу мы не попали (она ведь рядом), а прошли в какой-то другой подземный ход, и конца ему не видно. В общем, когда выбрались через обычный колодец канализации, обнаружили себя… за несколько кварталов. Это была сенсация! Рассказывая об этом во дворе, мы были окружены кольцом почтительно слушающих товарищей.
При этом многие вспоминали страшные рассказы о том, что под Бобруйском много таких ходов, и некоторые идут от крепости до Березины и даже под ней, вот как!
Бесстрашные добытчики
А фруктовые сады близлежащих кварталов, которые мы «чистили» регулярно? Опасности самые реальные – от сторожа, подстерегающего под забором, до огромных злых собак, которые с пришельцами не церемонились. Однажды, взобравшись на забор школьного сада, я тут же… получил палкой по лбу. Сторож сидел как раз под этим местом, надо же! На лету в обратную сторону я зацепился штаниной за гвоздь и пришел домой в сатиновых шароварах, именно сегодня (!!!) надетых в первый раз, но уже располосованных надвое.
В другой раз мы не заметили двух огромных овчарок, притаившихся за кустами в саду Дома матери и ребенка. Набив рубашки яблоками и грушами, мы выбрались на улицу. И тут они ринулись, не оставляя никаких сомнений в намерениях порвать нас на куски. Так мы не бегали никогда, но собаки настигали… Повернув за угол и прибавив скорости, я метров через десять зацепился за что-то и стремительно спикировал лицом в землю. Оставалось только прикрыть руками голову, закрыть лицо и ждать самого страшного. Но собаки, добежав до угла, остановились, внимательно посмотрели и… вернулись обратно. Много позже я прочитал, что у овчарок очень развито «чувство периметра» охраняемой территории. Именно поэтому они, дескать, хорошо несут охрану объектов и территорий. Вот это их чувство периметра меня и спасло.
Но зачем нам нужно было столько яблок, груш, огурцов, слив? Мы ведь столько не съели бы. Нет, дело было совсем в другом. Нам все время хотелось быть добытчиками, захватившими «продовольствие» с риском, в борьбе с опасностями. Для того чтобы опустошить сад (частный или школьный), нужно было провести разведку, разработать план операции, организовать ее молниеносное и эффективное выполнение. И о безопасности подумать, разумеется. Иногда «на шухере», на особо опасных направлениях, у нас стояли по два-три человека, в том числе и девчонки.
Захваченное, добытое мы потом раздавали всем во дворе, кто хотел. Это наполняло нас понятной гордостью. Кроме яблок, груш, слив инстинкт добытчиков проявлялся в нахождении новых, нетрадиционных источников «пропитания». Например, еще не распустившихся, тугих и сладковатых на вкус цветков акации. Или «заячьей капусты» в лесу. Или поспевшей ирги на кустах в чьем-нибудь палисаднике. Или сладкого нектара из цветов, рассаженных на городских клумбах. Или даже капельки меда из брюшка разорванного напополам шмеля. В слепом кураже перед девчонками некоторые из нас шли даже на это. Но потом такое варварство было осуждено.
Мы все время были как будто в походе, где всякий раз нужно было проявлять навыки выживания, преодоления обстоятельств.
Опубликовано в «Вечернем Бобруйске».
