Дым на улицах Либерца

Очевидец – о событиях 1968 года в ЧССР

21 августа 1968 года началась операция «Дунай». Именно так называлось в документах стратегическое учение войск пяти стран — членов Варшавского договора (СССР, Болгарии, Венгрии, ГДР и Польши), больше известное как «ввод войск в Чехо­словакию». О событиях 50‑летней давности вспоминает участник операции — житель деревни Орсичи Бобруйского района Николай Иванович НИКИТКО.

По штату военного времени

— В армию я был призван в 1966 году. Попал в Брест, в 15‑ю гвардейскую танковую дивизию. Служил писарем при штабе, через мои руки проходили служебные документы. Поэтому о том, что в Чехословакии происходит «что-то такое», я узнал довольно рано — еще весной 68‑го.

Насколько помню, все началось с приказа о загрузке боеприпасов в машины — он был дан в мае. Правда, через пару дней вдогонку «примчался» новый приказ — «разгрузить». Через несколько дней — опять «загрузить». Его отменять уже не стали. Пришлось даже поставить распорки между рессорами машин, чтобы не проседали от тяжести.

А 22 июля дивизия ушла в район сосредоточения, была объявлена мобилизация по штату военного времени. Девчата из местных больниц и поликлиник превратились в санинструкторов. Им выдали мужскую форму — женской почему-то не хватило…

Помню, что в одну из ночей в конце июля я от заката до рассвета клеил штабные карты. В итоге получались огромные простыни — с территорией от Балтики до Бреста. По картам были проложены два маршрута движения наших автоколонн в Польшу. Тем временем на платформы на станции «Брест-Полесский» уже грузились танки…

В Польшу мы вошли 27 или 28 июля, точно не помню. Затем неспешно, какими-то странными, непрямыми маршрутами, двигались к юго-западу страны. Последнюю остановку на польской земле сделали на берегу Одры. На другом берегу начиналась земля, которая после войны отошла к Польше (раньше она была немецкой). Нам был хорошо виден какой-то городок. Точнее — бывший городок: группка домов из красного кирпича, наполовину разбитых — будто бы война закончилась вчера. Отчего-то стало жутковато…

Там же нам раздали патроны — по три рожка в подсумки плюс один в автомат. Это лучше многих слов поясняло: предстоит что-то серьезное. Нет, к тому моменту на политзанятиях нам уже довели цель операции: рассказали, что в ЧССР готовится «контрреволюционный мятеж», и нашим чешским братьям «надо помочь»…

Дым на улицах Либерца

— Границу Польши и ЧССР мы пересекли утром 21 августа. Пограничная будка, стоявшая у дороги, была пуста. Чуть дальше, на горной дороге, мы увидели завал из елей. Головной танк поелозил по нему, растер деревья в труху — и колонна пошла дальше…

У меня с собой был небольшой приемничек. Включил его, хотел хоть какие-нибудь новости послушать. В эфире — сплошь голоса, говорящие на русском языке: «Идите домой, мы вас не звали, это не 45‑й год» и все такое прочее. На асфальте дорог, по которым ехали, часто встречали короткие надписи аршинными буквами — «Дубчек» (фамилия тогдашнего первого секретаря ЦК КП Чехословакии. — А. Ч.). На заборах — надписи, адресованные нам. Например: «Иван, едь домой, твоя Наташа гуляет с Петей». Все дорожные указатели замазаны краской…

Перед въездом в город Либерец мы увидели на обочине девушку, которая о чем-то нам сигналила. Подъехали ближе — оказалось, что она советует закрыть окна. Совет оказался дельным: когда мы вкатились на улицы города, из толпы в колонну полетели помидоры и камни. Не густо, не градом, но… Один увесистый булыжник влетел в окно кабины нашей машины — чуть задел меня по носу и угодил в ухо водителю. Тот закричал мне: «Мыкола, зачыняй викно!».

На центральных улицах и площади города скопилась порядочная толпа. Самые активные пытались перегородить нам дорогу. Несколько раз приходилось включать «дымоход»: давать газу, чтобы двигатель выбрасывал много дыма — тогда толпа бросалась врассыпную…

«Мы же братья вам!»

— Чехия — красивая страна! Мы еще прибыли туда как раз когда груши да яблоки созрели. Честно скажу — порой мы угощались там в садах, особенно когда на марше кухня отстанет. Подъедем аккуратно, толкнем бортом дерево — и собираем, что упало… Под Табором — это город такой в сотне километров от Праги — озера были красивые, наши парни там наловчились карпов ловить (правда, командиры очень скоро эту рыбалку прекратили).

Как общались с местными? Вот помню случай. В каком-то населенном пункте подъехали к дому, встречают нас у порога две девчушки да дед с бабкой. Мы у них воды попросили. Они не отказали, но… Бабка вдруг плакать начала. Мы спрашиваем, в чем дело. А она нам: ваши солдаты, мол, в Праге детей стреляют. Мы в ответ: «Да вы что, с ума сошли? Быть такого не может! Мы же друзья, братья ваши, как мы в вас стрелять можем?». Вроде как удалось убедить…

Я так думаю, этот слух они по радио узнали — по одному из тех, что появились в эфире в первые дни событий. Позже эти радио­станции стали замолкать. Помню, наш начальник разведки обмолвился как-то, что одну из них трудно запеленговать было.

Тем временем и до нас кое-какая информация доходила — по разным каналам. Солдаты говорили о том, что 21 августа на дороге перед нашими танками чехи выставили живой щит из детей и женщин, водитель бросил машину в кювет, и экипаж погиб. Рассказывали, что в чешских городах находили тайники с оружием, часто западного производства. Кто-то утверждал, что американцы хотели ввести войска в ЧССР, и мы их опередили. Много было разговоров… А вот сам я видел, как в полит­отдел части доставляли каких-то граждан из местных. Кто-кто из начальства обмолвился: это, мол, «те заговорщики, которые хотели делать тут нехорошие дела».

«Те фокусы запомнил на всю жизнь»

— В сентябре мы обустроились в военном городке в Миловице. Потекли обычные армейские будни — с небольшими нюансами. Вскоре мы сдали магазины с патронами, оставили только по одному. Но на обед надо было являться только с автоматом — иначе пищи не дадут. Кормили нас, к слову, замечательно: немецкая колбаса, налим, печень трески… Артисты с концертами часто приезжали. Фокусника пожилого хорошо помню — такие трюки выдавал, никогда я такого больше не видел.

Несколько раз мне довелось побывать в Праге. Тогда уже ничего не напоминало о событиях первых дней. Только асфальт на центральных улицах города был сильно «перепахан» танковыми гусеницами…

До 24 декабря продолжалась моя «турпоездка» в ЧССР. А затем — 10 рублей на руки и на дембель. Домой мы возвращались на поезде.

Да, я вам еще одну историю не рассказал! В городе Либерец она произошла. Там на главной площади наш Т‑62 прямо в здание въехал. Не просто задел — нормальный такой кусок стены обрушился. Когда я подъехал к месту «ДТП», вокруг танка стояли солдаты с автоматами, некоторые сбрасывали кирпичи с жалюзи двигателя. Никто тогда не пострадал — ни экипаж танка, ни местные жители. Я к чему это вспомнил: лет через пять встречаю я в Орсичах парня, присматриваюсь, подхожу да спрашиваю: «Откуда я тебя знаю, где встречались?». Перебрали варианты — и тут меня осенило: это же механик-водитель того самого танка, который в дом въехал! С той поры мы часто встречались — у него дача неподалеку. Иногда вспоминаем 68‑й год, Чехо­словакию. Здороваемся друг с другом: «Привет, оккупант!». Кто не в курсе, очень удивляется…

Андрей ЧИЖИК

Фото Виктора ШЕЙКИНА