За право именоваться древнейшей профессией способны побороться немногие ремесла — конкуренция уж больно сильна. А вот за право числиться древнейшей криминальной профессией, думается, не без успеха могли бы посостязаться карманники: они наверняка появились сразу же за изобретением первых карманов и первых платежных средств, которые в эти самые карманы смогли поместиться. Продолжатели дела тех, самых первых, славят свое ремесло до сих пор. Ежедневно в одной только Беларуси совершается до 34 карманных краж. В целом они составляют порядка семи процентов от общего числа преступлений.
Увы и ах, но наш город здесь не исключение из ряда вон. В прошлом году в Бобруйске зарегистрировано 299 карманных краж, то есть краж непосредственно из карманов, а также из ручной клади. Много это или мало? Можно сравнить хотя бы с предыдущим, 2007-м годом. Он выдался для карманников куда более урожайным: аж 446 краж. В том году, кстати, Бобруйск по этому показателю даже областной центр обставил: в Могилеве было зарегистрировано 354 кражи.
Впрочем, пусть не покажется это странным, данные показатели — не самое главное. Важнее другое. Специфика подобных преступлений такова, что раскрываемость их стабильно невысока. В том же прошедшем году в нашем городе из общего числа карманных краж раскрыто лишь 24.
Вывод отсюда прост: в борьбе с карманниками стоит прежде всего уповать на собственные силы. Точнее — на внимание и отсутствие пренебрежения элементарными нормами безопасности. «Антикарманнические» правила столь просты и настолько известны каждому, что повторять их списочно, думаю, не стоит. Тем более, как показывает практика, увеличение числа таких «рефренов» влияет на динамику роста или уменьшения числа краж в очень малой степени. Хотя — это лишь один из многих примеров того, что человек, как ни крути, склонен учиться прежде всего на собственных ошибках. Ну, а раз так, то и говорить будем о другом. Точнее, о том же, но в другой плоскости.
Карманные воры — кто они? Собирательный портрет составить довольно сложно: этой криминальной профессии покорны все возрасты и оба пола. Отметим лишь, что приличный их процент — женщины цыганской национальности. А вот вполне конкретные «портреты» многих бобруйских карманников сотрудникам правоохранительных органов, специализирующимся по борьбе с ними, очень хорошо знакомы. С некоторыми из них оперативникам приходилось встречаться по нескольку раз. И после каждой очередной встречи им впору говорить друг другу не «прощай», а «до скорого». Дело в том, что действующее законодательство чересчур мягко относится к такого рода преступлениям: как правило, суд оценивает их «подвиги» в полгода ареста либо год-два условно. Поэтому ветераны профессии имеют на своем счету по шесть-семь судимостей. Некоторые побили бы и этот рекорд, но начинали трудовую деятельность они еще в младые годы, а посему просто не могли быть привлечены к ответственности за первые свои геройства на этом поприще. Кое-кто из карманников по «выслуге лет» понемногу отходит на покой, не спеша, впрочем, уносить с собой наработанные за долгие годы навыки мастерства: они, как правило, бережно передаются знакомым либо близким родственникам. Посему при выявлении очередного карманника сотрудники милиции тщательно изучают его семейные и дружеские связи — на всякий случай…
Впрочем, тот факт, что большинство местных карманников знакомо в лицо сотрудникам уголовного розыска, упрощает последним задачу лишь на малую толику. Во-первых, процесс перемещения кошелька либо мобильника из кармана в руки вора занимает долю секунды, и засечь его очень сложно. Во-вторых, сами воры также прекрасно знают о своей «популярности» в определенных кругах, и стараются шифроваться. Один из простейших методов — поездки на «гастроли» в другой город. К нам же, в порядке неписаного производственного обмена, приезжают иногородние «гастролеры»: в последние годы в Бобруйске с недружественными визитами успели погостить специалисты узкого профиля из Витебской, Брестской, Гомельской областей…
Методы работы карманных воров в целом схожи, но вместе с тем у каждого свои. В последнее время вообще пошла тенденция к их упрощению. Например, разрез на сумке или пакете (очень тонкую, почти ювелирную процедуру) сейчас делают не более одного-двух бобруйских карманников. Ну а такие спецы, которые умудрялись достать кошелек, вынуть из него деньги и вернуть на прежнее место, и вовсе отходят в разряд легенд. Нынешние воры действуют попроще: примечают кошелек или мобильник в заднем кармане джинсов или боковых карманах куртки, аккуратно вскрывают сумочку или барсетку, а то и вовсе улучают момент, когда сумочку услужливо откроет сам «клиент», либо на время оставит ее без присмотра.
Охота на чужие кошельки открывается в любом месте, где возникает хоть малейшая скученность народа. В последнее время карманники расширяют «среду обитания», пополняя привычные места работы (общественный транспорт, рынки, продмаги) за счет новых «охотничьих угодий», в число которых уже вошли, например, торговые дома и почтовые отделения. В торговых домах, кстати, жертвами нередко становятся не покупатели, а продавцы. В этом случае чаще всего воры работают в команде: один заговаривает, отвлекает клиента, второй «действует» по цели. Так пропадают не только деньги и ценные вещи из сумочек (либо сразу вместе с сумочками), но и товары с прилавка. Хуже всего, что продавец впоследствии нередко не может точно установить, в какой момент случилась пропажа. Точно так же случается и с другими жертвами карманных воров: человек, выходя из дома, кладет кошелек в сумку, а по возвращении домой не обнаруживает его там. В какой точке маршрута исчез кошелек — неизвестно. Понятно, что работу милиции это никоим образом не облегчает.
А порой карманники оказываются и без вины виноватыми. Кошельки, ключи, мобильники ведь нередко теряются сами собой (самый популярный способ — просто положить их мимо кармана). На собственную безалаберность пенять как-то не принято, вот и грешат люди то на карманников, то на полтергейст, то еще на кого. А ведь заговор от такого «полтергейста» предельно прост: надо быть внимательнее…
Андрей ЧИЖИК
Фото Федора ПРОКОПОВА
