В ночное заведение на Пушкина, 105, которое спустя пару недель отметит первую годовщину со дня открытия, мы отправились в полной уверенности, что в эти морозные дни оно заполнено «под завязку». Лиц, имеющих право претендовать на эту крышу над головой, которую из-за относительно комфортных условий никак не назовешь ночлежкой, в Бобруйске сотни полторы точно наберется. Но во время нашего визита в центр временного (ночного) пребывания граждан без определенного места жительства градусник показывал около минус 20, а клиентов там было всего десять при наличии двух десятков койко-мест.
Остановка — изолятор
9.00–18.00. Это не распорядок рабочего дня, а время, когда постояльцы режимного объекта не должны присутствовать в его стенах. Таков устав.
Если бы колоритного вида деда с бородой и с подмороженными ногами, который гордо представился Семеном Степановичем Богомоловым, накануне вечером не обнаружила на улице милиция, он бы, скорее всего, погиб. Мужчина не обращает внимания на боль, а сетует, что здесь выпить «не дозволяют». «На вокзале можно с рюмкой по-мужски пообщаться, а тут…». Непонятно, почему этого бездомного привезли сюда, а не в медучреждение. Ведь в штате Центра нет не то что медсестры, а даже санитарки.
Николай Леонидович Стычко говорит, что у него в августе сгорел дом на Новошоссейной. Он — обязанное лицо, должен выплачивать деньги на содержание двоих детей. Устроился на завод. Не знает, куда пойдет, когда отправят из этих стен. Надеется в дальнейшем на койку в общежитии предприятия.
В карантине новички должны находиться дней семь-десять, пока не пройдут медкомиссию — на отсутствие кожных, психических заболеваний, ВИЧ, туберкулеза и т. д. А после отправляются на второй этаж, где три «номера» отведены мужчинам, и один — женщинам. Кстати, представительниц прекрасного пола за год здесь побывало пять. Одна из них задержалась на восемь месяцев, пока восстанавливала гражданство, пенсию оформляла.
А вообще граждане имеют право на ночной постой в течение трех месяцев, в исключительных случаях — до полугода. В штате учреждения, кроме директора, — бухгалтер, завхоз, рабочий по комплексному обслуживанию, две уборщицы, четыре дежурных по этажу и специалист по соцработе — всего 11 человек.
Жизнь киданула
Геннадий развернул на табуретках «скатерть-самобранку». Хотя здесь есть помещение для приема пищи, — «так сподручнее». Мужчина работает строителем у частника, который его и кормит, и деньги дает.
— Кто не ходит на работу, тому не хочется отсюда уходить. Я нахожусь под надзором. Как только пройдут полгода, уйду на съемную квартиру.
Более разговорчивым оказался Сергей Альбертович, который потерял мать, а следом — брата. «В родительском доме привидения снились, потому и продал его шесть лет назад. Помог сыну с деньгами. Да и быстро они как-то разошлись. Порой в лесу ночевал, на настеленных ветках. А ведь когда-то работал мастером в училище, столяром. Сын толковый, с высшим образованием, женился недавно… А об этом доме для бездомных я случайно узнал. Уже сфотографировался на документы: старые потерялись. Киданула меня жизнь… Но ничего, обещали с работой помочь. Пока здесь поживу, а там видно будет.
Еще одного постояльца — Александра, по его словам, — обманули с квартирой. Бывшая жена пообещала, мол, продадут квартиру, купят ему домик. Поверил, выписался… С 2006 года жизнь пошла наперекосяк. В местах лишения свободы был пару раз… «Пока меняю просроченный паспорт. Хорошо, есть где переночевать. Тут душ, туалет, холодильник, микроволновка, телевизор. С ноутбуком как-то своим ребята были. Вот бы еще кормили хотя бы раз».
У них на это несколько причин
Между прочим, в первый месяц после открытия здесь и чаем поили, «Роллтон» давали. Сейчас Красный Крест, который наряду с обществом инвалидов, церковью снабжает бомжей секонд-хендом, прекратил «пищевую подпитку» соцучреждения. И спонсоры как-то не проявляют активности в плане обеспечения бездомных сухпайком. Графы «питание» в статье расходов центра ночного пребывания нет. И это, по мнению администрации, — одна из причин того, что не имеющие жилья граждане не особо рвутся сюда, предпочитая центр круглосуточного пребывания на Бахарова. Директор учреждения Александр Урбанчик назвал еще несколько моментов, из-за которых в этой ночной гостинице всегда есть «вакантные» места.
— С одной стороны, мы должны принимать всех, кто сюда обращается, — говорит Александр Николаевич. — Но для того, чтобы попасть к нам, каждый из потенциальных жильцов обязан написать заявление о своем желании ночевать здесь. Это гарантирует спальное место, предметы личной гигиены, медобследование, возможность оформления документов.
Нередко вечером привозят человека, а утром он уходит и больше не возвращается. Многим вольнолюбивым гражданам больше по душе в подвале у батареи ночевать: никаких комиссий проходить не надо, чтобы жить в коллективе. А тут — режим. За нарушение внутреннего распорядка — «отправка» без права повторного заселения. Дежурные охранники у нас — пенсионеры МВД, военные в отставке. У них не забалуешь.
В прошлом году в центр временного пребывания обратились 68 граждан. 26 — за консультацией или получением регистрации. 42 были в числе постояльцев. Шестерых трудоустроили, двоим помогли с получением места в общежитии, четверым восстановили документы.
Создание такого центра для бездомных — дело, бесспорно, нужное. Но в его устав, похоже, необходимо внести некоторые коррективы. Во всяком случае, в пункт, касающийся временных рамок. Одно дело, когда летним днем помещения пустуют: кто-то уходит на работу, кто-то — на ее поиски, кто-то «проходит врачей», а кто-то просто коротает время у вокзалов или в подворотнях. И совсем другое, когда в лютый мороз девять часов обездоленный человек должен куда-то себя девать. Без горячего чая его такой порой тоже нельзя оставить. Ведь иногда один маленький пунктик в документе может спасти чью-то жизнь…
Инна БОГДАНОВИЧ
Фото Андрея ЖУРАВЛЁВА
