В Могилевском областном драматическом театре им. В. И. Дунина-Марцинкевича готовится новая постановка из русской классики — «Лес» Н. А. Островского. «Коммерческий» взял интервью у приглашенного режиссера, Сергея Анатольевича Чулкова, художественного руководителя Днепродзержинского академического музыкально-драматического театра им. Леси Украинки, который ставит свой второй спектакль в Бобруйске. Первым был «Наполеон и Жозефина» несколько лет назад. Он надеется, что спектакль по Островскому будет готов к апрелю, и в мае бобруйчане побывают с ним на Днепродзержинском международном театральном фестивале «Классика сегодня».
— Сергей Анатольевич, почему Островский и почему «Лес»?
— Я полагаю, что все творчество Островского можно ставить, не глядя, и все будет про сегодняшний день. А эта пьеса очень хорошо расходится на труппу театра. Предварительно оговаривалось, что в спектакле будет занята актриса, у которой скоро юбилей — Алла Игнатьевна Грахова. Во-вторых, в «Лесе» поднимаются определенные нравственные темы. Нам кажется, что они могут найти отклик в зале.
— Вы бы смогли выделить мотивы, которые, по вашему мнению, особенно четко рифмуются с нынешними реалиями?
— Если помните пьесу, главные герои — два актера. Судьба актеров в России всегда была незавидная… Что-то менялось с течением времени, но сейчас наблюдается совпадение с пьесой. Я вам скажу: в актерах много всякого… Но они выходят на сцену и играют роль, как диктует им их лучшее начало. Приход в этот «лес», где поклоняются золотому тельцу, двух актеров, людей одухотворенных, вызывает переполох. Жажда наживы у героев, к чему она приводит — важные моменты пьесы. Есть еще один мотив… увлечение стареющей богатой помещицы «молодым человеком, не доучившимся в гимназии». Раньше мы этого стеснялись, о таком явлении громко не говорили.
— В чем сложность и привлекательность работы с чужой труппой?
— Прелесть в новизне. Всегда интересно искать общий язык для воплощения своего замысла, вырабатывать вместе с актерами общий взгляд на материл. Каждый театр не похож на другой, есть свои внутренние традиции, жизненные и театральные… Я не должен идти в чужой монастырь со своим уставом, но у меня есть творческие принципы, которые я привношу в спектакль. У меня в театре тоже ставят приглашенные. Происходит отбор — приглашается режиссер, который может обогатить труппу новой эстетикой, новым способом работы.
— Все получается с нашей труппой?
— Да. Я бы не стал брать пьесу, если бы не видел претендентов на роли в этом спектакле. Может быть, это одностороннее впечатление — но я не вижу безрадостных лиц. Когда работаешь, все очевидно: этому нравится, этому не нравится, этот против пьесы, а этому режиссер не нравится… Пока все получается. Мы уже вышли на сцену, до этого был этап «за столом», когда сидим и разбираем пьесу. Первый авторский акт уже «развели»: то есть актеры знают, куда пойти, и так далее. Спектакль должен выйти к концу апреля, и тогда будет возможность в мае поехать к нам на фестиваль.
— Концепция Днепродзержинского международного театрального фестиваля «Классика сегодня» по-прежнему актуальна? Его организовали в 1993 году, потому что «современная драматургия была еще не в состоянии осознать и выразить глобальные изменения в мировоззрении бывших советских людей»…
— Драматургия постсоветского пространства пока, к сожалению, не несет необходимого нравственного и творческого заряда. Поэтому для меня современные пьесы не интересны, за редким исключением. Они написаны языком, который не должен звучать со сцены. Темы, которые поднимаются там, очень узки — в зале 500 человек, и 30 человек это волнует. А классика тем и важна, что вопросы, которые она поднимает, всегда трогают зрителя. Важно только вовремя поставить ту или иную пьесу. Я вижу репертуары других театров — по-моему, они обедняют себя, хорошего творческого материла в сегодняшних пьесах очень мало.
— Различия театров в силу какого-то национального фактора наблюдаются на вашем фестивале?
— У каждой нации есть свои традиции. Другое дело, что они во времена Советского Союза были нивелированы. Пока что нас связывает определенный багаж — система Станиславского и так далее. Тем не менее язык творчества един. Если российский режиссер ставит на Западе — он тоже понят. Можно поставить спектакль, даже не зная языка, объясняясь на пальцах.
…Но я прекрасно понимаю озабоченность государства, которое хочет, чтобы будущее поколение знало язык. Если есть возможность ставить украинскую классику на украинском языке — мы этим пользуемся, в том числе и в спектаклях для детей.
Анна ЛАПИЦКАЯ
Фото Андрея ЖУРАВЛЁВА
