У VII международного пленэра по керамике «АРТ-Жыжаль» новое пристанище — Дом рыбака колхоза «Рассвет» имени К. П. Орловского (Кировский район). Керамисты на этот раз забрались аж за 60 километров от Бобруйска. Прежнее место дислокации — база отдыха в Вербках, где прошло уже шесть пленэров — больше не пригодно для проживания.
«Коммерческий» навестил художников спустя неделю после открытия «АРТ-Жыжаля».
«Вы пройдите, осмотритесь, хотя все, как всегда, у нас здесь ничего нового», — встретил нас Валерий Колтыгин, главный вдохновитель и организатор пленэра. Возражу вам, Валерий Аркадьевич! Новое место, новые участники! География пленэра ширится.
На этот раз к нам приехали художники из 10 стран: кроме постоянных Молдовы, России, Литвы, Латвии, Польши, Украины и Беларуси, здесь представлены Ирландия, Англия и Франция. Всего 25 человек.
Им интересно: и опытному керамисту из Парижа, и молодому скульптору — выпускнице магистратуры Латвийской Национальной академии изобразительных искусств.
Непостижимо, как мужчина сквозь испачканную, бесформенную, не новую одежду, сквозь легкую небритость и лохматость может быть таким элегантным! Наверное, потому что зовут его Клод Ассаж и он француз. Рядом была переводчик, и мы задали несколько вопросов:
— Клод, как вы узнали о пленэре?
— Мне рассказали о нем друзья из Москвы. Керамисты встречаются, общаются по всему миру. Все знают, что я люблю обжиги и печи. Я сам езжу по Европе и строю их. Поэтому заранее было понятно, что меня новость заинтересует.
— Насколько во Франции развито искусство керамики?
— Очень развито! И во Франции, и во всем мире! Но керамист считается керамистом тогда, когда он работает с дровяными обжигами. Обжиги в мастерской с электрической печкой — не то. То, что делает Колтыгин — уникально! Нигде на русскоговорящей территории нет ничего подобного. Он делает то, что делают в Европе. И даже лучше.
— Обжиги здесь такие же, как в ваших печах во Франции?
— Обжиги везде одни и те же, но везде разные, потому что разная конструкция печей, метод, по которому идет работа, отличается. Разный подход дает разные авторские результаты. Это и интересно. Если во всех странах будет одно и то же, вряд ли это заинтересует людей настолько, чтобы они приезжали.
Есть национальная «французская» керамика, есть «белорусская», а есть интернациональный язык керамики, когда художники очень многое берут от Японии — колыбели керамического искусства. И во Франции, и в Америке вы можете увидеть японскую конструкцию печи. Хотя есть национальные особенности. Все это соединяется и получается нечто третье.
— Валерий Аркадьевич просил не спрашивать, но все-таки: как вам условия?
— Условия… полевые. Есть европейские стандарты, тот же душ горячий. Но… мы просто не обращаем на условия внимания. Прекрасная природа, чистое озеро перекрывают все. Здесь очень много заботы и отличная кухня. Нас предупреждали, какую одежду брать, какую обувь, что может быть холодно. Мы были готовы.
* * *
Элина Титанэ — улыбчивая и очень оптимистичная девушка из Риги с красивым акцентом. Мы застали ее за чаепитием. Она приехала с недельным опозданием. На пленэре и в Беларуси впервые. Ее уговорила приехать коллега из Латвии, которая уже дважды становилась участницей «Арт-Жыжаля». Элина говорит, что здесь, в Доме рыбака, есть все для работы, а собравшаяся «компания» художников состоит в основном из опытных керамистов и ей есть чему поучиться. В Латвии большую часть времени художники работают с электропечами, а земляные обжиги — редкость.
— Почему в Латвии молодые люди решают посвятить себя керамике?
— У меня так обстоятельства сложились. Если серьезно начать думать… Просто нравится это, ты делаешь и все. Если думать о деньгах, как продать, в эту сферу вообще идти не захочется.
Элина член Союза художников Латвии. В ее портфолио есть крупные фигурные композиции, которые хранятся в ее большом доме, в саду и в подвале, выставляются в галерее. Есть крохотные изделия, похожие на ракушки, изделия из фарфора и эксперименты в раку-керамике.
«А как у девушек-керамистов с маникюром?», — поинтересовалась я, взглянув на ногти, сплошь покрытые глиной. «Никак! — засмеялась Элина. — Руки — это инструмент. Если много работать, кожа становится сухая, с трещинками, иногда кровоточащими. Крем нужен все время. Честно, меня сейчас больше волнует, что председатель Латвийского совета художников попросил написать статью для одного из рижских изданий. А для меня это нелегко».
* * *
С 21 июля, седьмого дня пленэра, началось жаркое время — обжиги. Они проходят каждый день и заканчиваются поздно ночью. После керамисты отмывают работы в озере. Днем рубят дрова в щепки — печи нужно растапливать быстро — и выставляют на солнце «сушняк» (готовая для обжига, но еще влажная деталь или цельная работа). Материал сопротивляется. Опасность подстерегает на каждом шагу. Можно день трудиться и разбить работу по дороге к печи.
Пленэр отсеивает ленивых и эгоистов. Коллектив быстро сплачивается. О керамике даже с иностранцами наши общаются без переводчиков. На языке искусства все ясно.
«Комары несчастных иностранцев уже изъели. Зато им наша баня очень понравилась», — усмехается Валерий Аркадьевич.
Шамотную массу обеспечивают участникам организаторы вкупе с отделом культуры горисполкома. Глазури художники привозят свои. Тут уж у каждого профессиональные секреты.
Тема пленэра — «Керамика в интерьере». «Это условно. Керамика без интерьера разве бывает? В экстерьере она может существовать, но требует специальной обработки, потому что боится перепадов температуры, — объясняет бобруйский художник Анатолий Концуб. — В этом году вместо традиционного подарка будущему музею имени Поплавского решено оформить окна в здании Выставочного зала. Видите вон те штуки ажурные, которые сейчас сохнут, это они и есть — керамические витражи. Отсюда и тема».
Кроме этого, каждый художник делает по вазе в подарок городу. Их руководство Бобруйска найдет кому подарить во время деловых визитов в города-побратимы.
Пленэр проходит, невзирая на границы и таможни, разделяющие художников. Он продлится еще неделю. Результаты увидим на итоговой выставке в Бобруйске. Она откроется 5 августа.
Евгения КОРКИЯЙНЕН
Фото Федора ПРОКОПОВА
