Выставка Геннадия Иванова, открывшаяся на прошлой неделе в Выставочном зале Бобруйского художественного музея имени Г. Поплавского, собрала небывалый аншлаг. Яркие и экспрессивные, романтичные и страстные работы бывшего бобруйчанина, а ныне — жителя Англии впечатлили и порадовали. Подкупают не только его полотна — в общении наш известный земляк оказался очень «родным»: легким и простым. Наша беседа с соотечественником пронизана ностальгией… Как живется бобруйскому художнику на Туманном Альбионе?
— Я рисовал всегда, сколько себя помню. Поэтому и хотел поступить в институт культуры в Минск, но не получилось. Потом, чтобы убить год, окончил наше 95-е училище. Никогда не планировал быть электриком в своей жизни (смеется). Я даже никому не рассказывал толком про этот опыт… Ну вот так получилось. До армии на шинном отрабатывал практику электриком. После армии попытался поступить в Смоленский педагогический институт, не добрал одного балла. Тогда отправился в бобруйское 15-е училище, там взяли без экзаменов. После, уже во взрослом возрасте, я получал английское образование в живописи… Конечно, путь прошел сложный, но профессиональное образование художнику очень важно иметь, нужно знать азы. Сейчас на свои первые работы смотрю с улыбкой… Это было так наивно!
Поначалу я пытался работать здесь. Сперва в музее года три провел… Потом долгое время, когда в центре Бобруйска на Социалке была галерея, продавал там картины. Это и дало мне на тот момент основные наработки. Работал очень много, просто постоянно. Картины делал именно на продажу, то есть это был просто бизнес. Безусловно, я старался к каждой работе подойти по-особенному. Старался, чтобы это были не просто сладкие пейзажи — что-то более серьезное… Но все равно такая работа может убить все! Ты просто копируешь сам себя, даже не думая. Никакого творчества! Когда ты еще начинаешь с этого, можно понять, но если ты такое рисуешь постоянно, это ужасно. В Бобруйске для меня не было никакого продвижения.
В тридцать пять лет я решил уехать из Беларуси. Я почему-то никогда не чувствовал, что здесь буду жить. У меня было странное ощущение… Нет, поймите только правильно, этот город — очень хороший. Я люблю этот город! Но у меня всегда было ощущение… даже трудно объяснить… Просто ощущал, что если я здесь останусь, я погибну… Мне надо было куда-то дальше двигаться. А местный информационный голод сводил меня с ума! Понимаете, художник должен быть видимым! Я сейчас даже не про известность говорю… Просто картинам нужен зритель.
И как-то мне представилась возможность уехать… У меня была выставка в Голландии, и там я познакомился с англичанами, которые заинтересовались моими работами и пригласили меня приехать в гости: посмотреть, попробовать там писать… Я начал рисовать в Англии и мне понравилось! Они предложили мне поработать в галерее…
Сначала было очень тяжело. Нет, и сейчас тяжело. Во-первых, другой язык. Чтобы действительно нормально разговаривать, ушло года два-три учебы. Но даже не это главное. У них другой менталитет, другая культура — мы очень разные! Англичане не интересуются чужой жизнью. Вообще! В первую очередь ты — чужой. Иммигрант — это много о чем там говорит. Англичане просто уже с ума сходят от иммигрантов. Они считают, что мы у них забираем всю работу. Есть города, в которых лучше вообще даже не появляться. Ладно еще я, у меня европейского вида лицо, но китайцы, индусы… Этим ребятам вообще сложно. Бывают стычки серьезные… Поэтому все приезжие там варятся в своем соку. Да, я много работаю в галерее, а это значит, что я много общаюсь с англичанами. Но все равно чувствую их отчужденность. Не у всех это есть, конечно… Но почти всегда чувствуется их неприязнь.
Я живу в Норвиче, это небольшой городок, там всего 250 тысяч человек, почти как в Бобруйске. Город средневековый, древние соборы, улочки… Сначала Норвич раздражал своей тихостью. Мне хотелось Лондона! Хотелось куда-то двигаться дальше! Но потом я это перерос, стал понимать, что здесь гораздо лучше. Я выставляюсь в Лондоне, но жить бы там не хотел. Во-первых, это безумно дорого. Во-вторых, с ног сшибающая конкуренция… И нелюбовь к иммигрантам там еще выше, как вы, наверное, слышали из новостей.
Я долго перестраивался на западный вкус написания живописи. Простой пейзаж города там никому не интересен. Нужно что-то необычное. Я нашел такую изюминку — показать Норвич с другой стороны. Романтические пейзажи Норвича еще никто не делал. Так рисуют только Лондон, Нью-Йорк, но не маленький городишко. Первое время занимался этим. Еще море пытался рисовать, потому что у нас море рядом. Но в целом пейзажи не пошли… Нужно было выделиться. …Проблема в том, что в Англии очень много художников. Действительно много! Там чуть ли не через одного художник. Для Великобритании нормально, если человек вышел на пенсию и вдруг «стал» художником — просто потому, что ему надо чем-то заниматься. Кто лучше рисует, кто хуже. Но рисуют чуть ли не все! Постоянные выставки, выставки… Новые имена, новые направления… У меня первое время голова шла кругом! Выделиться в таком круговороте очень сложно. Я варюсь там в своем соку. Я просто художник, которых там тысячи. Население Великобритании составляет шестьдесят два миллиона, а только в нашей области от пятисот до тысячи художников. О чем тут еще можно говорить?
Сейчас в Англии и в Европе приветствуется концептуальное искусство. То есть в первую очередь — это мысль, а потом уже исполнение. Это может быть и скульптура, и картина со скульптурой, картина с инсталляцией… Это может быть просто перфоменс! Здесь этого нет. Здесь не учат такому и не будут учить. Ну, или просто очень долго нам еще до этого идти. В Европе совершенно другая система образования. Когда я поступил в английский университет искусств, я даже не понял сперва, что там делаю — настолько все иначе!
В Бобруйск на выставку я привез много портретов. Их я тоже рисовал всегда… Это совсем другая работа, нежели пейзаж. Теперь, когда я смог стать на ноги, у меня есть свои модели, с которыми я работаю, которым плачу деньги, чтобы они для меня позировали… Мне очень нравится моя работа!
Своих учеников у меня пока нет… Я думаю об этом, да и мое образование позволяет мне преподавать. Но никак не найду времени. Много поездок, много дел, много работы…
Если есть в человеке дар и сильное, очень сильное упорство, то в принципе пробиться на мировой уровень, думаю, в Англии можно. В Беларуси это почти нереально. Но все-таки теперь художникам стало проще. Сейчас есть Интернет: можно смотреть, что происходит на рынке живописи и — учиться! Сотни тысяч галерей… Интернет ими забит! Например, очень известный сайт Saatchi Gallery, только там уже сотни тысяч художников со всего мира!
…Бобруйск для меня — это… Даже трудно объяснить. Здесь я возвращаюсь в детство. Это воспоминания… Встреча с самим собой. Первые дни после приезда особенно интересно. Хожу по улочкам, вглядываюсь в лица, узнаю знакомых, кто-то меня узнает. Вообще, ностальгия была по Родине очень долго. Нет, разумеется, сразу после переезда было все интересно и ново. Потом все стало раздражать. А если какие-то неудачи, сразу хотелось все бросить и вернуться.
Чтобы перестроиться на новую жизнь, нужно время. Восемь лет я живу в Англии. У меня было восемь лет внутренней борьбы. Сейчас я добился всего, чего хотел. Осталось только совершенствоваться.
Анастасия ТРУШНИКОВА
Фото автора
Наша справка
Геннадий Иванов окончил с отличием Бобруйское художественное училище. С 2000 года член Союза художников Беларуси. В 2004 году переехал в Англию. В 2011-м году окончил Норвичский университетский колледж искусств со степенью магистра. На данный момент владеет собственной студией в Outpost Studios и галереей в Норвиче.
