Пройтись по горам и пескам горячей пустыни в полном обмундировании и с оружием на плече, выполнить боевую задачу и вернуться домой — сегодня бобруйчане это могут сделать только в видеоигре или же посмотрев голливудский боевик. 30 лет назад воины-интернационалисты прошли этот путь в реальности.
15 февраля ветераны отметят 27-й раз день вывода советских войск из Афганистана. 10-летняя война оставила отпечаток на жизни многих семей: тысячи мужей, сыновей, отцов не вернулись из этой страны, среди них 26 бобруйчан. А тем, кто остался цел, еще долгое время снились по ночам разрывы снарядов и автоматные очереди.
Сегодня в Бобруйске 909 воинов-интернационалистов. Большинство — члены союза ветеранов войны в Афганистане, регулярно проводят встречи памяти, помогают семьям погибших.
Эту страну никто не смог завоевать на протяжении 2000 лет
Павел Геннадьевич Клемин, как говорится, был первопроходцем. В Афганистан прибыл 23 декабря 1979 года. Как разворачивались события, помнит, как будто это происходило вчера: «Мой полк связи был поднят 10 декабря в Ташкенте. Мы получили задачу выдвигаться на Термез (город на границе Узбекистана и Афганистана)». До последнего момента никто не знал, будут введены войска в Афганистан или нет. Потом стало понятно, что это неизбежно. «Мы не были готовы к местным условиям. На марше у нас глохли моторы, карт не было, а те, что были, устарели», — рассказывает Павел Клемин. Полк связи дислоцировался в Кабуле в 600 метрах от дворца Амина. Первые несколько месяцев Павел Геннадьевич вместе со своими сослуживцами в буквальном смысле выживал — ели только ячмень без соли и спали на чемоданах. «Мы нашли две койки, но на них спали старшие по званию», — с улыбкой вспоминает Клемин. Позже начали привозить продовольствие и обеспечили всем необходимым, но сперва было непросто. «А еще — нам не хватило 20 метров до горного пайка, — рассказывает Павел Геннадьевич. – Мы стояли на высоте чуть ниже 1800 метров».
Павел Геннадьевич Клемин
Как таковых боевых выходов у связистов не было. В свободное время однополчане занимались спортом, кто был умнее — самообразованием. «Даже бальные танцы были, — воодушевленно вспоминает Павел Клемин. — Тогда специально приехала девушка-военнослужащая, чтобы учить нас. Честно говоря, танцор из меня никакой. Раз шесть-семь сходил, но так ничему и не научился». Первостепенной же задачей Павел Геннадьевич назвал занятия с солдатами. Им нельзя было давать спуску ради их же собственной безопасности. Бойцы были толковые, но, как и у любого 18-летнего парня, у них отсутствовал инстинкт самосохранения.
С местными контактировали не много. В тот период произошла так называемая «Кабульская революция». Погибли несколько офицеров. Город был первое время опасным. «Это я уже потом узнал, что за 2000-летнюю историю Афганистан никто не смог его покорить — начиная от персов, Александра Македонского и заканчивая англичанами».
Года три назад Павел Геннадьевич встречался с начальником разведки 103-й воздушно-десантной дивизии, который умудрился съездить в Афганистан. Причем в полковничьей форме и с орденами нелегально перешел границу Таджикистана и Афганистана и автостопом добрался до Кабула. Афганцы после того, как американцы ввели войска, стали уважать русских. «Русские — это воины», — говорили они. Три дня офицера в Кабуле от американцев прятали. Кто-то настучал, что русский полковник в форме по городу разгуливает. Он потом смеялся: «Ну, отловили меня, потом отправили в Мюнхен, потом в Москву. Зато на обратной дороге сэкономил».
Афганистан нужно увидеть весной
Олега Кожокору призвали в армию в апреле 1987 года. Три месяца учебки в Термезе и сразу Афганистан. «В Термезе был зоопарк. За бассейном с бегемотом была речка, а за ней сразу Афган», — рассказывает Олег.
Олег Кожокору
Сразу попал в самое пекло — август. Температура в это время года превышала отметку 50 градусов. «На броне яичницу можно было жарить. Вот, только яиц не было — дефицит», — шутит Олег. Зимой же было нелегко, перепад температур колоссальный — с 20 градусов тепла днем до –1 ночью. «Чтобы увидеть всю красоту Афганистана, нужно побывать там весной. Страна в буквальном смысле расцветает. Смотришь, а сопки полностью усыпаны тюльпанами — желтые и красные. Неописуемо!» — вспоминает Олег.
Рядовой Кожокору сразу попал в отдельную роту специального назначения. Служил личным снайпером командира взвода. Бывало, работает пулемет, командир связывается: «Сколько он еще будет стрелять?» — «Ясно. Понял». Через несколько минут пулемета как не было. О командире взвода спецназовец говорит с благодарностью. Он-то и научил снайперскому делу бойцов. Взвод был лучшим в батальоне, поэтому и задачи были особые. Как-то раз Олегу Кожокору пришлось сопровождать советского советника в укрепрайон «духов». Четыре бойца, советник и 150 афганских головорезов — в тот день у спецназовца сошло семь потов и волосы поседели, но все вернулись невредимыми. Вообще, у афганцев особое отношение к гостям. Кто пришел по приглашению — неприкосновенен, но и их обычаи надо было уважать. Например, нельзя заходить на женскую половину дома — это оскорбление. «Менталитет другой», — делился своими воспоминаниями Олег. По долгу службы общался с местной милицией: «Сколько вам служить?» — «Осталось три года». — «Как три года? Почему осталось?» — «Ну вот три года я в банде служил. Меня поймали и, если я три года в народной милиции отслужу, меня никто трогать не будет».
«С местными у нас были хорошие отношения. Мы их подкармливали зимой. Были и другие… Вообще, сложно было определить, кто есть кто. Стоит, улыбается тебе, только отвернешься — сразу стрелять в спину начинает», — рассказывает снайпер. Война в Афганистане — гражданская, своя специфика. Сепаратисты воевали с местной армией. Советская армия поддерживала власть. За два года спецназовцу не раз приходилось работать с Народной армией и ХАДом (ХАД — комитет госбезопасности Афганистана. — Прим. ред.). Примечательно, что многие командиры как официальной армии, так и главари бандформирований, были выпускниками советских военных училищ: чисто говорили по-русски и слушали Аллу Пугачеву.
В Чарикаре, недалеко от которого дислоцировалась знаменитая девятая рота, произошло невероятное. Командир полка был однокурсником одного из главарей бандитов, учились в одной военной академии. Бандит пригласил друга к себе на день рождения. Ясно, что тот отказался. Тогда «духи» решили вопрос кардинально — выкрали командира и привезли в кишлак. Через три дня отпустили «званого» гостя. Сразу приехали политработники и командировали подозрительного полковника в Союз. В одночасье спокойная жизнь для полка закончилась — через день обстрелы и штурмы.
Участвовал Олег Кожокору и в охоте на афганскую группу снайперов в Асадобаде. Собрали батальон советских снайперов. Несколько дней работы.После этого в Асадобаде стало намного тише. «И наших там полегло немало», — с горечью вспоминает Олег. — Все дело в том, что набирали всех, у кого в военном билете была запись «снайпер». На деле же — с винтовкой не все умели обращаться».
Спецназовец Кожокору был одним из лучших снайперов. 1000 долларов — в такую сумму оценивалась жизнь меткого стрелка. Для сравнения: местные жители, работающие на плантациях мака, получали 10 долларов в месяц. «Куш сорвать не удалось никому», — смеется Олег Константинович.
Пришлось однажды выкупать изменника. Во время операции солдат забрал все карты и планы и переметнулся к «духам». Выкупали его в 88-м. Тот уже успел обзавестись тремя магазинчиками и принял ислам. Забрали и отправили на родину, в тюрьму. Там он не прожил и трех дней — говорят, зэки за измену родине покарали.
При выводе войск, в котором спецназовец принимал непосредственное участие, Олег Кожокору получил ранение: «Боевая машина наехала на фугас. Мне повезло, что я ехал на броне. Отнесло, но не смертельно. Те, кто были внутри, все погибли. Дослужил уже в Ленинградской области». К врачу сразу не обратился, поэтому записи о контузии нет. Теперь жалеет.
После вернулся в родной Бобруйск. Воспитал сына, который теперь служит в 83-м отдельном инженерно-аэродромном полку. Ждет внуков.
Евгений ЮШКОВСКИЙ
Фото Виктора ШЕЙКИНА и из архивов воинов-интернационалистов
