Актер Бобруйского театра Александр Парфенович рассказал о съемках в сериале «Топи» по сценарию Дмитрия Глуховского

Мы уже писали о том, что в российском сериале «Топи», снятом по сценарию известного российского писателя Дмитрия Глуховского, отметился в небольшой роли актер бобруйского театра Александр Парфенович.

В преддверии премьеры, которая состоится на сервисе КинопоискHD 28 января, мы решили не упустить случай поговорить с Александром Александровичем. Разговор вышел об этом сериале, сериалах вообще и еще – о возрасте.

– Александр Александрович, как вы попали в «Топи»?

– Я состою в картотеке «Беларусьфильма», там девять, кажется директоров по кастингу. Я их знаю, они меня знают. Одна из специалисток, Анжелика, позвонила мне и сказала: приезжайте на пробы. Поехал, позже она сообщила, что я прошел. После нескольких переносов осенью 2020 года начались съемки. Часть проходила в Брестской крепости – там такие катакомбы, подземелья, а часть – на полигоне «Беларусьфильма», в кинодеревне.

Первое, что я получил – это сценарий, семь серий. Прочел его и пришел в ужас.

– Почему?

– Фильм очень жестокий, как мне показалось, пессимистический, много философских размышлений. Сюжет пересказать невозможно. В одной и той же сцене появляется прошлое и настоящее. Герой тяжело болеет и хочет вылечиться. Он видит сообщение, что в одном монастыре он может исцелиться, но должен привести еще несколько человек. К нему присоединяются четверо, которые бегут от своей жизни в силу разных причин, а в результате оказываются в жуткой западне. Герои попадают в богом забытое место, там какой-то ракетный комбинат, который производил топливо. Леса отравлены, земля отравлена. Деревня окружена болотами и топями, в ней остались несколько немощных стариков. Оказалось, что в этой деревне есть хозяин, и без его разрешения оттуда не может выбраться никто. В монастыре происходят разные события, возрождаются души умерших, но за пределы монастыря они выходить не могут. Поначалу я хотел отказаться от съемок.

Фото: kinopoisk.ru

– А что именно вас оттолкнуло?

– Во-первых, жестокость, кровь. И все становится понятным только в последней серии. Я в трудном положении, пересказывая сюжет. События плотно сжаты и наворачиваются друг на друга. Во-вторых, в сценарии все говорили матом, особенно молодежь. В итоге я себя оправдал тем, что мой герой не погряз в окружающем ужасе. Это житель полузаброшенной деревни, который тоже не может оттуда выбраться, в нем хоть какая-то человечность сохранилась.

– Мат из сценария в фильме остался?

– Не знаю, как у молодежи, в моих сценах матов почти не осталось.

…Сценарий по восприятию очень сложный. «Сейчас» и «после» меняются чуть ли не в одной сцене… Но я думаю, благодаря режиссеру Мирзоеву, который понимал, что делает, может что-то получиться.

– Есть впечатление, что сериалы перешли в новое качество – большое зрительское внимание, бюджеты, звезды. И это касается не только американских, но и российских. А как эти изменения видятся изнутри?

– У меня впечатление немножко другое. Сейчас сериалов настолько много, что сложно ориентироваться. Я перестаю их воспринимать. Из одного в другой одни и те же актеры, сюжеты.

Сейчас это просто производство. Раньше на съемках сериала объясняли: что, куда, о чем. А сейчас берут тип, яркий образ. Есть текст, от него и надо отталкиваться. Все очень быстро. Хотя в «Топях» режиссер серьезный – он четко объяснял, что ему надо.

– Есть сложности с совмещением съемок и службы в театре?

– Я пишу заявление об отпуске и еду на съемки.

– Как влияет возраст на актера?

– По-другому воспринимаешь жизнь. Возраст чувствуется в трате сил и времени на создание образа. Учить текст стало труднее. В молодости было по-другому. А теперь надо учить. Работа требует сил. Если не любишь профессию, не относишься к ней свято, то трудности могут стать неподъемными.

Но возраст дает и свои плюсы. В подходе, в работе над ролью больше опыта. Чем больше напитаешь себя видением роли, чем больше найдешь жизненных наблюдений в схожих ситуациях – тем богаче и интереснее получится роль.

Анна СЕМЕНОВА
Фото Виктора ШЕЙКИНА