«Мой дом — моя крепость». Справедливость этой аксиомы жильцы дома № 18 на улице Минской поставили под сомнение. В доказательство они с легкостью укажут на скрипучую деревянную дверь на лестничной площадке второго этажа. Последние несколько дней она не закрывается: сломался замок. Желающих попасть за порог двухкомнатной квартиры это, впрочем, не добавило. И дело тут вовсе не в гостеприимстве хозяев. Даже после нескольких минут, проведенных здесь, лучше принять душ и выстирать одежду. Запах мусора и немытых тел цепко вонзается в человека.
Бомж-приютом эта квартира никогда не была, асоциальные элементы ее тоже не населяют. Тут иное. Здешних жильцов принято называть «людьми с особенностями психофизического развития». В нашем случае больше «психо», чем «физического». Существует масса примеров, когда они проживают в обычных городских квартирах — достаточно не представлять угрозу для себя и окружающих, а также соблюдать Жилищный кодекс и нехитрые коммунальные нормы. А вот с последними тут беда! Соседи по подъезду устали терпеть и обратились в нашу редакцию.
— В этот дом наша семья переехала 20 лет назад, — рассказывает соседка по площадке Жанна Прахова. — И уже тогда я заметила, что с нашими соседями что-то не так. Сначала они просто громко ругались, потом ругань перешла в крик. Кричат постоянно, едва ли не круглые сутки. А последние несколько лет из квартиры доносится и зловоние. Вероятно, потому, что они никогда не выносят мусор. Во всяком случае, никогда не видела, чтобы кто-то из них выносил пакет или ведро. Хозяин квартиры каждое утро ходит к ближайшему продуктовому ларьку, потом возвращается, и начинаются скандалы. Хозяйка, зовут ее Марина, и вовсе неделями из дома не выходит. Много раз приезжали работники водоканала прочищать канализацию. Судя по всему, весь мусор они бросают в унитаз, из-за чего у нас в доме забиваются трубы. Горячей воды у них давно нет: газовый водонагреватель сломан и отключен.
Соседку поддерживает еще одна жительница дома — Наталья Остапенко.
— Сама я живу на третьем этаже, потому приходится ходить мимо этой квартиры. И дышать зловонием. Причем оно бывает настолько сильным, что невозможно зайти в подъезд. Про крики и ругань я даже не говорю. Ладно днем. Но ночью! И ведь они никого к себе не пускают. Ни контролеров, сверяющих показания счетчиков, ни работников ЖКХ, проверяющих вентиляционные каналы. А дом у нас старый, у людей газовые колонки. Мало ли что может случиться! А потом спросят: куда смотрели соседи, почему не били тревогу? Вот мы к вам и обратились.
Пользуясь режимом «открытого доступа», соседи решили нанести визит вежливости и призвать хозяев к порядку. Корреспондент «Коммерческого курьера» составил им компанию. Увиденное… даже не поразило. В голове завертелся единственный вопрос: как… Как можно было довести свое жилье до такого состояния?! Маленькая комната, бывшая когда-то спальней, превращена в склад тряпья и старых газет. Под ногами пустые пластиковые бутылки и пакеты из-под чипсов. Вторая комната являет собой что-то среднее между кухней и гостиной. Старые матрасы, одеяла, мусор, очистки и газеты-газеты-газеты. Даже не хочется думать, что может быть, случись возгорание: дом, построенный в 1952 году, имеет деревянные межэтажные перекрытия. В том, что это больше, чем просто предположение, убеждают запах табачного дыма и масляный обогреватель. Картину дополняют потемневший от времени потолок и жалюзи из паутины на окнах. Последний раз кисти и краски эта квартира видела в 1994 году, когда в доме производился капитальный ремонт. Место приготовления пищи (назвать это кухней нельзя даже с натяжкой) стало одним большим мусорным контейнером, который вот-вот лопнет по швам. Смотрите сами! Но самый «смак» — в совмещенном санузле. «Хорошо, что фотоаппарат не передает запахи», — говорят в таких случаях коллеги-репортеры. Пожалуй, соглашусь. Очевидно, что своими руками жильцы вряд ли смогут убрать весь хлам. На это потребуется не одна неделя. Пакетами для мусора здесь не обойдешься — нужен трактор. А лучше — самосвал.
Вразумлять главу семейства бесполезно: мужчина практически не разговаривает, а свои эмоции выражает нечленораздельными звуками. А вот его вторая половина не прочь поговорить. В сложившейся ситуации женщина винит всех, кроме себя.
— Ой, не знаю, как так получилось, — театрально заламывая руки, говорит Марина. — Это все муж. Обманул он меня. Я‑то думала, что он нормальный, когда выходила за него замуж. Доверилась ему. Не знала, что у него психическая инвалидность… первой группы. Даже ребенка родила. 22 года хлопцу сейчас.
— Ну а мусор-то вынести что мешает?
— Я вам что, рабыня? Да и некогда мне, — хозяйка начинает «закипать», — и вообще уходите отсюда, от вас сейчас инфаркт получу.
Про ребенка, кстати, чистая правда. По словам соседей, молодой человек здесь не появлялся уже больше года, проживает он у бабушки на улице Бахарова. Несколько лет назад парень, как нам сказали, «пытался пойти на тракториста, но недоучился, к тому же имел проблемы с законом. То ли квартиру чью-то обокрали, то ли киоск».
Единственным источником дохода этой семьи является пенсия по инвалидности. По словам хозяйки, «на двоих с мужем выходит что-то около трех «старых» миллионов». Треть уходит на оплату коммунальных услуг. Счетчиков на воду здесь нет, плюс постоянно работающие телевизор и обогреватель. Кое-какие продукты в холодильнике все же имеются. В морозильнике под толстенным слоем наледи хранятся пельмени, на дверце — початая полторашка пива. Жизнь продолжается.
Участковый Р. Дудко и хозяйка квартиры
Второй раз за дверь беспокойной квартиры пришлось заходить в присутствии участкового и представителя коммунальных служб. Участковый инспектор ОМ Ленинского района УВД Руслан Дудко и мастер ЖЭУ‑13 Андрей Гордеев как могли пытались воззвать к голосу разума хозяев. В ответ узнали о себе много интересного. Комментарий по поводу увиденного пришлось записывать на лестничной площадке.
— Перед тем как идти сюда, я сделал запрос в наш РВЦ, — рассказывает А. Гордеев. — Пришел ответ, что жильцы платят за квартиру исправно, без задержек. Предписание убрать мусор в трехдневный срок жильцы не выполнили. Будем составлять протокол за нарушение Правил пользования жилыми помещениями, а после передавать дело в суд на возможное выселение. О состоянии квартиры также будут проинформированы городской Центр гигиены и эпидемиологии и горрайотдел по чрезвычайным ситуациям.
— В чьей собственности находится квартира: жильцов или государства?
— Данная квартира с 1 июля перешла в разряд коммерческого жилья, так как граждане решили ее не приватизировать. Соответствующий договор у них заключен, арендную плату они вносят. Сумма составляет порядка 16 рублей. Но своевременная оплата не освобождает от необходимости поддерживать жилье в удовлетворительном состоянии.
С работником ЖЭУ согласен и сотрудник милиции.
— Девять лет я работаю в структурах МВД, многого насмотрелся за это время, но такого еще не видел, — констатирует Руслан Дудко. — Если человек не может содержать себя, значит, ему необходима помощь. Какая именно — решать органам опеки. Тут соседи говорили, что они к себе никого не пускают. В таком случае пусть коммунальные или социальные работники обращаются к нам в милицию. Уверен: ни один наш сотрудник не откажется помочь обеспечить доступ в жилое помещение. Ведь заложниками ситуации тут являются и сами жильцы этой квартиры, и их соседи.
Пока же беспокойная квартира живет в своем обычном режиме. Дверные хлопки по утрам, ругань и крики до позднего вечера. Запах и антисанитария — круглые сутки. Свалка с видом на главную улицу Бобруйска пока не ликвидирована.
Дмитрий СУСЛОВ
Фото автора
и Виктора ШЕЙКИНА
