Люди, потерявшие жилье… Одни из них ломаются, опускаются и пополняют ряды бродяг, ночующих в подвалах, на чердаках, у теплотрасс, становясь «идейными» бомжами, порой идущими на правонарушения. А другие пытаются выбраться из критической ситуации и по возможности вернуться к пристойной жизни. Один из путей возвращения проходит через центр временного (ночного) пребывания лиц без определенного места жительства.

— Тут у каждого своя невеселая история, — говорит, заваривая чай, Виктор Терешев. — Вот я имя свое не смог оправдать: победителем меня не назовешь. Да еще обзавелся гордым званием обязанного лица. Поначалу духом упал. Но потом мне, сварщику по специальности, с дипломами двух ПТУ, помогли найти работу. А с жильем буду разбираться. Была у меня комната с обстановкой, да по недоразумению потерял ее, пока отбывал наказание. На улице мороз, а тут — тепло. Настоящая гостиница…

Второй постоялец приготовил молочный суп, а на второе — «роллтон». У него сахарный диабет, требующий нормального питания. О том, как остался без крыши над головой, не стал распространяться. И сниматься для газеты не стал. Говорит, есть у него две подруги, и фото в казенных стенах такого рода ночного заведения — ни к чему: «Чай, не на фоне моря да пальм».

— Работала в строительной организации, которая дала когда-то комнату в общежитии, где жили с мужем, дочкой и двумя внучками, — с дрожью в голосе повествует Марина Аркадьевна. — Но после того как перешла нянечкой в детский сад, предупредили, что выселят. А тут еще долг за коммуналку появился. Так все впятером оказались на улице. Страшно… В одну секунду все перевернулось с ног на голову. Дочка с детьми сейчас живет в доме гражданского мужа. А мы с супругом — здесь… Я устроилась на работу, долг буду понемногу выплачивать. Так хочется верить, что добрые люди войдут в положение и помогут нам хоть какой-то угол обрести.

На какое лечение могут рассчитывать бездомные? На этот вопрос главврач Бобруйской центральной больницы Владимир Гацко ответил, что учреждения здравоохранения города оказывают доступную и качественную амбулаторную и круглосуточную стационарную, скорую неотложную медицинскую помощь всем гражданам, вне зависимости от социального статуса пациента.

Седовласый мужчина с военной выправкой категорически отказался от фотосессии. Указывая на соседа, он стал рассуждать о том, что, мол, для здоровых уходить в восемь утра и приходить в шесть вечера — нормально. «А вот человек с двумя инсультами, без работы и приработка, с утра до вечера в такие холода вынужден себя куда-то девать. В основном в поликлинике и на вокзале время коротать приходится». Как оказалось, наш собеседник — неоднократный ходок на зону. В 16 лет попал туда «по хулиганке», а затем возвращался с незавидной периодичностью. Чего только не было в его «содержательной» жизни. Была любовь, с которой в колонии расписался да детей нажил. Обещал любимой через три года отсидки вернуться и зажить по-человечески. А тут срок продлили — аж на 14 лет: убийство по неосторожности переквалифицировали в умышленное. В общей сложности осужденный по кличке Зам (мол, был приближен к вору в законе) более четверти века отсидел. Когда вернулся в Бобруйск, узнал, что родители продали его трехкомнатную квартиру. «А тут еще документы надо восстанавливать. Да, жизнь киданула. Но пока руки есть, буду в Россию мотаться, а дальше — чему быть, того не миновать…».

— Тихо здесь в вашем ночном отеле, хотя публика разная, — начинаем разговор с дежурным. — Инциденты случаются?

Александр Кед отвечает:

— Первое время после открытия всякое бывало. При серьезных потасовках милицию приходилось вызывать. А сейчас граждане твердо уяснили: устав надо выполнять. Распорядок нарушил, пьяный явился на ночевку — гуляй, спи на улице. Отправка — без повторного заселения. Так что ведут себя, как правило, спокойно.

Грянувшие морозы если и увеличили количество клиентов, то незначительно. Если летом здесь проживают 10–11 человек при наличии двух десятков койко-мест, то в первый декабрьский день — 13, в их числе две женщины. Всего в этом году за помощью в центр обратились около двухсот человек в возрасте от 25 до 60 лет. 42 были зачислены в учреждение, где находились от месяца до полугода. 109 гражданам оказали содействие в регистрации, восьми — в трудоустройстве. Вновь прибывшим при необходимости выделяют сухой паек, одежду-обувь. Одна женщина глубокой осенью прибыла в тапочках, а сейчас расхаживает по городу в теплых сапогах и добротной дубленке.

— Суть работы нашего учреждения — забрать человека из среды, в которой они вольно или невольно оказались, и вернуть его в социум, — говорит директор учреждения Иван Коваленко. — Наши постояльцы — в основном люди работоспособного возраста, они ищут работу. Инвалидам и пенсионерам помогаем решать вопрос с помещением в центр круглосуточного пребывания. Мы не видим в наших подопечных изгоев или преступников и даем им понять, что выход есть из любой ситуации. Правда, те, кто живет на помойках-свалках, редко к нам идут…

Как рассказали постояльцы, одна из причин того, что граждане бомжи не особо рвутся сюда, проста: в центре не кормят. К тому же каждый потенциальный жилец обязан перед размещением зарегистрироваться в милиции, пройти медосмотр и дезинфекцию. Для многих все это — лишняя морока. Но главное, что этот социальный объект предполагает соблюдение дисциплины. А значит, лишает самого дорогого для истинных бомжей — свободы…

Инна БОГДАНОВИЧ