Этот материал будет несколько отличаться от всех других журналистских публикаций о хирургах-травматологах. Дело в том, что обычно журналист приходит к хирургу брать интервью, в качестве гостя проходит по отделению травматологии, а потом уже, основываясь на заданных вопросах и полученных ответах, на собственных, порой достаточно поверхностных, впечатлениях готовит публикацию.
На этот раз все было не так. Увы, журналисту «Коммерческого» довелось две недели с хвостиком провести в травматолого-ортопедическом отделении Бобруйской центральной больницы, именуемой бобруйчанами по давней привычке больницей БШК.
Как это случилось? Все банально просто. Шла, поскользнулась в гололед. Очнулась. Перелом. Больница. Более трех часов операция. И горькая возможность набраться впечатлений о жизни пациентов и медиков учреждения изнутри. Как результат — небольшие зарисовки глазами рядового пациента.
Принцы встречаются в гололед
Слышала от персонала, что отделение рассчитано на 75 коек. В мою бытность в январе здесь «проживали» около 60 страдальцев. Молодые мужчины, девушки и глубокие пенсионерки, семилетний улыбающийся, несмотря ни на что, мальчик из палаты напротив и тринадцатилетняя Настя в моей палате из школы №32. В основном у всех путь сюда был схожим. Гололед. Шел, упал, перелом.
Отличались лишь места падения. Настя упала неподалеку от школьного крыльца, когда возвращалась домой после занятий, кто-то падал на улице 50 лет ВЛКСМ, кто-то — в районе Минской. Но, как определились постояльцы палаты №38, самым травматичным районом можно считать Киселевичи. Почему? Из трех пациентов палаты 38 двое пострадали именно в этом районе. Я поскользнулась рядом с аптекой «Панацея» на улице Горелика. Моя соседка с койки напротив сломала ногу буквально в двухстах метрах от места моего падения, правда, несколькими днями позже. У нее эта беда случилась в переулке Чаплыгина, женщина спешила на работу.
А у очаровательной девушки Ани с гололедом связана своя история. Подружки 13 января поздним вечером отмечали вместе старый Новый год. Веселились в девчачьей компании и вслух мечтали о принцах. А когда стали расходиться по домам, придумали посоревноваться в прыжках. Понятное дело — праздник, молодость и энергия. Одной из них не повезло. Жуткая боль, перелом ноги. Бригада скорой помощи приехала быстро. По словам пострадавшей красавицы, на руки ее как пушинку подхватил высокий спортивный фельдшер. Первая мысль отметившей праздник девочки в состоянии шока:
— Вот он, мой принц! Какой приятный парфюм! Какие сильные у него руки!
География пострадавших
Отделение травматологии БЦБ обслуживает не только пострадавших жителей Бобруйска, но также пациентов из Бобруйского, Глусского, Кировского, Осиповичского и Кличевского районов. Лично у меня сложилось впечатление, что чаще всего в отделение поступали жители Осиповичей. Все-таки населения там побольше, чем в других соседних районах. Буквально каждую неделю из больницы в Осиповичах подвозили три-пять пациентов. За время моего лечения в отделении травматологии со мной в палате побывали две пациентки из этого города. Осиповичские жители были и в соседних палатах.
Модельер и дизайнер
Общее впечатление об отделении травматологии: боль, мучение и огромная благодарность людям, которые здесь работают. Хирургам, анестезиологам, медсестрам, нянечкам. При проводниковой анестезии пациент на операционном столе остается в сознании. Мне не забыть те самые важные и нужные добрые слова, сказанные мне за считанные минуты до начала операции врачом анестезиологом-реаниматологом Тамарой Федоровной Зориной. Не забыть окровавленный передник и уставшее лицо хирурга Андрея Анатольевича Лисовского, который вместе с ассистентом Евгением Викторовичем Грева более трех часов трудились над моей рукой. Когда операция закончилась, Андрей Анатольевич шутя обронил: «Все. Собрали. Весь бензин хирурга закончился…». А я позже много раз думала о том, что только волшебники умеют собирать руки и ноги пациентов буквально из осколков.
Не забыть мне и медсестру Елену Александровну Бурмистрову, день и ночь после моей операции по будильнику подходившую ко мне каждые четыре часа с обезболивающим уколом.
Огромное спасибо всем! Заведующему отделением Михаилу Анатольевичу Лопатневу, хирургам-травматологам Сергею Владимировичу Сазанчуку и Дмитрию Игоревичу Шарфу, Дмитрию Алексеевичу Кузнецову, старшей медсестре Тамаре Сергеевне Сапиженко, операционной медсестре Евгении Викторовне Юшкевич, медсестрам Татьяне Петровне Ященковой, Алене Валентиновне Кошуренко, Галине Михайловне Чабан, Тамаре Петровне Бокач, Марине Андреевне Семченко, санитаркам Людмиле Андреевне Тарабуевой, Марине Олеговне Балыко, Екатерине Михайловне Боженковой. Огромная благодарность за профессионализм и умение поддержать добрым словом медсестре гипсовального кабинета Светлане Викторовне Петреня, санитарке этого кабинета Анастасии Эдуардовне Кудряшевой. Запомнилось, как Светлана Викторовна, фиксируя мою руку косыночной повязкой, приговаривала: «Я тут вам и модельер, и дизайнер. Вот так вам будет удобнее!».
Отдельное спасибо от всех постояльцев палаты №38 и других пациентов — работникам пищеблока. «Вот и приехал наш ресторан», — встречали мы тележку с завтраками, обедами и ужинами. Все вкусно и разнообразно, действительно сбалансированное питание. Ароматные красные борщи, щи, полезная рыба с салатами и гарнирами. Еда из дома при таком питании для многих была совсем лишней.
Только отпустите!
Нужно отдать должное: в отделении случаются ситуации весьма комичные. Например, слышен из коридора диалог встревоженных медсестер:
— Где тот мужчина со сломанной лодыжкой, которого только что на каталке привезли? Куда ушла лодыжка?! Ушел в туалет сам? Срочно найти и уложить!
Или вот комментарий хирурга, только что закончившего перевязку моей руки:
— Вижу, что женщины более терпеливые, чем мужчины. Только что до вас на перевязке был пациент, которого уговаривали и ловили втроем. Мужчина кричал, мол, не хочу ничего, никакого лечения, никаких перевязок, пусть все останется так, буду инвалидом, только отпустите…
Или еще такая ситуация. От боли преклонного возраста бабуля на послеоперационной кровати ухитряется принимать невероятные позы, укладывается как-то ногами между перекладинами кровати, а потом громко просит: «Освободите!». Я слышала сама, как такое было несколько раз за ночь. И каждый раз бабуле на помощь приходили медсестры вместе с нянечками: «Бабуля снова чудит. Не первый раз и не первую ночь, идем выручать».
Если завтра рожать?
Одно из обязательных знакомств с больницей после травмы — посещение рентген-кабинета. Запомнилась картинка: под кабинетом сидят двое страдальцев с лицами, на которых отпечаталась боль. Мужчина с травмой руки, судя по сопровождающей санитарке, уже пациент отделения, заходит минут на семь в кабинет. И о чудо! Пациент выходит из рентген-кабинета. Я замечаю на его еще недавно перекошенном от боли лице легкую улыбку. Неужели за считанные минуты его вылечили? Моя очередь заходить. Работник медкабинета закрывает специальным фартуком для защиты область щитовидной железы и подает еще один фартук большего размера, поясняет:
— А это закроем животик. А вдруг завтра рожать? Надо быть готовыми ко всему!
Выхожу и я из кабинета с улыбкой. Теперь уже понимаю, как добрым словом и шуткой подлечили здесь предыдущего пациента.
И все же мое пожелание всем бобруйчанам и не только — в отделение травматологии никому не попадать!
Галина ЧИРУК