В начале апреля был подписан Декрет № 3 «О предупреждении социального иждивенчества» или, как его называют, декрет о тунеядцах. Данный документ издан «в целях стимулирования трудоспособных граждан к трудовой деятельности и обеспечения исполнения ими конституционной обязанности по участию в финансировании государственных расходов». Но ведь не все люди, подпадающие под этот декрет, считают себя тунеядцами в полном смысле этого слова. Мы поговорили с некоторыми из них. Вам судить, как стоит к этому относиться. А может быть, у вас есть своя история о тунеядце? Вы можете рассказать ее, обратившись в редакцию.

Екатерина, 25 лет:

— Я окончила институт имени Максима Танка и получила диплом преподавателя белорусского языка и литературы. И вот уже два с половиной года ищу работу! Ни в отделах образования, ни в школах работу по специальности предложить не смогли. Были только вакансии социального педагога, но я не соглашалась на них в надежде все-таки найти работу учителя белорусского языка. Друзья и знакомые, узнав о моей ситуации, советовали мне идти хоть на какую-нибудь работу. Когда мне отказали везде, где только можно, я совсем отчаялась и попробовала устроиться воспитателем в детский сад. Но и там не нашлось для меня места! В итоге — сейчас мне двадцать пять, у меня есть высшее образование, но я никогда нигде не работала и живу с родителями, которые мне помогают.

Я все же хочу реализовать свою мечту стать учителем и сейчас планирую переучиться на более востребованную в этой сфере специальность: учителя французского языка. Благо, этот язык я хорошо знаю, а родители согласились помочь мне пройти курсы.

Да, меня можно назвать тунеядкой. Но ведь это произошло не по моей воле! Дайте рабочее место — и я буду работать! Нашим учителям так мало платят, что они берут по две, по три ставки, но не отдают лишнее место. Так пусть платят больше, и тогда «тунеядцев» в среде образования не будет!

Сейчас меня обеспечивают родители. Мама — медицинский работник, все знают, как «много» они получают. Зато она работница, не тунеядка. Можно сказать, всю семью содержит отец. Чтобы это получалось хотя бы у него, папе приходится работать нелегально. То есть фактически он тоже является тунеядцем. Этот декрет — абсолютное безумие!

Мария Валентиновна, 49 лет:

— Я проработала в сфере образования тридцать один год. Потом у меня возникли проблемы со здоровьем и я больше не могла стоять у доски. После многолетней напряженной работы пришлось уволиться. Но у меня такой характер, что не могу сидеть у мужа на шее! Вот и решила преподавать на дому, стать репетитором. Как сознательный гражданин я зарегистрировала свою деятельность в налоговой. И вдруг оказывается, что я тоже должна платить налог за «тунеядство»! И слово-то какое обидное!

Как выяснилось, налог, который я плачу, не дотягивает до двадцати базовых величин — то есть суммы, которая нужна, чтобы не считаться тунеядкой. Но ведь сумму налога установила не я. Нельзя всех равнять под одну гребенку. Я работала. У меня большой стаж. Считаю, что уже одного этого должно было хватить, чтобы не подпадать под этот декрет. А уж тем более, если человек при этом работает и честно платит налоги. Не должно быть так!

Анна Ивановна, 47 лет:

— Уже почти год я ищу работу и являюсь тунеядкой. И сделать с этим ничего не могу. Долгое время я работала в «морзоновке» медсестрой. А потом у меня тяжело заболела мама, она даже не могла вставать. Конечно, я уволилась, чтобы переехать в Кировск и ухаживать за ней. Помогал муж, мне платили пособие по безработице, а маме — пенсию. Как-то выживали. Через девять месяцев мама умерла. Еще через некоторое время мы с мужем расстались. Я попыталась вернуться на прежнее место, но оно было занято. В других медучреждениях вакансий тоже не было. Я пыталась найти работу самостоятельно и не была зарегистрирована в центре занятости, пока не узнала про декрет о тунеядцах. Но теперь, конечно, зарегистрировалась. Вот, взгляните на мой обходной лист: мне отказали даже в детском саду, куда я пришла устраиваться хоть кем! Хоть уборщицей! Не берут, мест нет. Но теперь хоть платить налог за «тунеядство» мне не нужно. Да и с чего бы я его платила, если все-таки бы пришлось? Не живем, а выживаем.

Антон, 27 лет:

— Ты точно не напишешь мою фамилию? Тогда расскажу. Ремонтировать машины я начал еще в школе. Мне нравилось это дело, а друзья просили помочь. Денег это приносило немного, но для школьника даже такой приработок был существенным. Отца у меня нет, мама инвалид первой группы, получает совсем небольшую пенсию. В общем, любая копейка всегда была на счету. Я поступал в наш БГЭУ, чтобы быть поближе к маме и помогать ей, но на бесплатное отделение не поступил. А платное мы бы не потянули. Я решил пропустить год и попытаться хоть что-то заработать на ремонте машин: больше делать я ничего не умел. Какие налоги? Денег едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Постепенно заказов стало больше, а цену я повысил. Я решил, что никуда поступать не буду, лучше буду пытаться прокормить себя и маму. А в прошлом году женился, у нас появились мальчики-двойняшки.

Супруге платят один миллион восемьсот тысяч рублей «детских». Как вы считаете, хватит ли их на содержание двоих детей?! А мама получает пенсию — чуть больше полутора миллионов. Этого едва бы хватило на еду. Честно ли это? Вот и я сознательно поступаю нечестно. Я понимаю, почему хотят ввести этот налог на тунеядство. Но я лучше заплачу его, чем тот налог, которым облагается моя деятельность. Моей маме, жене и двоим детям больше не на кого рассчитывать, кроме как на меня.

Анастасия ТРУШНИКОВА

Фото Виктора ШЕЙКИНА