Страсть к накалыванию на теле все новых татуировок в интернет-сообществах называют «синей болезнью». Пораженный ею индивид копит деньги, мучается выбором рисунка и в конце концов отправляется на сеанс «больно, дорого, навсегда». В Бобруйске работают всего два профессиональных тату-салона — «Оса» и «Центр». По квартирам от случая к случаю набираются мастерства до 25 кольщиков. Чем грозит визит к нелегалу, кто они — переживающие «синюю болезнь» люди и за какую работу ни один уважающий себя татуировщик не возьмется — ну, и немного о себе, конечно, рассказали профессионалы Наталья Ларина и Дмитрий Бурлако.
«Центр»
На новом месте, в тату-салоне «Центр», Дмитрий Бурлако трудится полгода, вернувшись после годовой практики из Москвы. Ну а общий «стаж» татуировщика — 25 лет. «Знакомые позвонили и предложили открыть салон. Я согласился». На одну татуировку приходится два-три заказа на перманентный макияж. А на каждую оригинальную татуировку — две-три переделки.
Работа с решившимися на нательное украшение начинается с беседы. И даже раньше. Каждый клиент может прочитать на входной двери обращение, которое начинается со слов «Остановись и подумай…»
— Я не люблю конвейерной работы, — говорит татуировщик. — Приходят люди и говорят: хочу иероглиф. Но ведь можно сделать гораздо интереснее! Начинаем разговаривать: чем клиент дышит. Иногда за 10 минут нахожу общий язык, а иногда полдня уходит на это. Я всегда отговариваю, если человек хочет сделать тату на шее или на запястье, если есть большая вероятность, что тату разонравится. В конце концов, могу отказать: любой мастер работает на имя.
Причиной отказа может послужить возраст клиента. Младше 18 лет — только с родителями. А еще Дмитрий не берется за «купола и эполеты» — «есть масса людей, которые этим с удовольствием займутся». А за переделку тюремного в нетюремное возьмется.
Подавляющее большинство посетителей — молодежь до 30 лет, самая разная. Спрашиваю, где чаще всего бьют — на копчике, на плече? «О нет, этого не определишь, настолько все индивидуально. Другое дело, что на каждую часть тела нужен свой рисунок. Приходит недавно милиционер один — задумал небольшой иероглиф на спине. А спина широ-о-о-кая».
Листаю портфолио мастера. Любимые стили — фэнтэзи и реализм. Так что глаз выхватывает нехарактерные работы. Уточку Дейзи на лопатке носит девушка-менеджер, парень-стилист пожелал видеть на предплечье композицию с противогазом. Юная балерина — теперь с балетками на спине, след волка на ноге — у девушки из фирмы, торгующей сигарами, колибри — у спортсменки из Минска. «Черепа» встречаются нечасто. «Специалисты опасных профессий накалывают черепа потому что верят: когда смерть к ним приблизится, она увидит свой лик и решит, что тут уже побывала», — поясняет Дмитрий.
А на себе тату есть? «Нет. Если я начну себе делать наколки — свободного места не останется уже через полгода, — очень серьезно отвечает собеседник. — Любой кольщик все время совершенствуется. Ну раз переделаю, два. И все. Это меня останавливает».
«Оса»
Наталья Ларина, которая трудится в «Осе», делает татуировки больше 25 лет. Она рассказывает, что сколько себя помнит — всегда хотела делать татуировки. У нее тату на теле как раз есть. Правда, под одеждой. «Я учителем работала, экскурсоводом в музее… Как вы думаете, сохранила бы я рабочее место с татуировкой?»
Нескольких бобруйских нелегалов она знает в лицо. «Приходят иногда и просят краски немного. Уходят ни с чем». Но в любом случае для подпольного кольщика хорошая краска — слишком дорого. Так же, как и одноразовый инструмент. При нанесении татуировки зараженным оборудованием СПИД передается, как и многие другие болезни. Гепатит С, например.
По словам Натальи, клиенты салона часто бьют себе иероглифы на счастье. Причем верят в загаданное настолько сильно, что оно сбывается. Одни просят наколоть личный оберег, а другие приходят и просят: мне бы… абстракцию. Раз в месяц приходит какой-нибудь парень, желающий украсить себя каким-нибудь драконом, женщины предпочитают цветы, хризантемы. Некоторые способны к себе отнестись с юмором. Один бильярдист заказал на спине анималистическую сценку: зайцы в бильярд играют.
Люди, пришедшие в «Осу», не всегда понимают, что татуировка продержится дольше, чем чувство к молодому человеку или девушке. Портреты, имена Наталья старается не бить — за исключением смерти близкого человека никакие аргументы не действуют.
Есть ли смысл в тату-туризме в Беларусь? Да. Татуировка в салоне у нас дешевле, чем в Москве, Киеве, не говоря уже об Америке, Германии. Урожай заказов салон снимает, когда бобруйчане возвращаются из Китая, Израиля: под белорусским солнцем их импортная наколка выглядит как-то не так и требует переделки.
Если говорить о количестве приверженцев и мастеров в Беларуси, России, Украине, культура татуировки не так высока, как в Америке и на Зеленом континенте — в Австралии. В США татуирован один из семи взрослых жителей США, больше всего любителей татуировки среди молодых людей в возрасте до 25 лет: каждый пятый из них уже украсил свое тело рисунком. При этом шестеро из десяти жителей США негативно относятся к этой моде — к таким выводам пришли исследователи из Университета штата Огайо.
Так что драконов, скорпионов и бабочек, которых мог видеть посетитель любого бобруйского пляжа этим летом, теоретически может быть гораздо больше. А хорошо это или плохо — каждый решает для себя.
Анна ЛАПИЦКАЯ
Фото Федора ПРОКОПОВА
