На 24 марта приходится День борьбы с депрессией, возникший, судя по всему, без воли каких-либо официальных институтов, просто из-за ранневесенней серости, слякоти и авитаминоза. Слово «депрессия» прочно вошло в наш обиходный словарь, поэтому мы решили не упускать календарный повод и поговорить об этом явлении со специалистом.
Практикующий психолог Татьяна Войтышина ответила на наши вопросы: что мы обычно стремимся назвать депрессией, почему так увеличился запрос на помощь психологов в последние годы и с какими проблемами бобруйчан ей приходится иметь дело чаще всего.
— Татьяна Алексеевна, как депрессию определяют специалисты? Как ее обычно определяет рядовой человек?
— Есть небольшая путаница. Когда ко мне приходит человек и говорит, что у него депрессия, то мы чаще всего имеем дело просто с дистимией, снижением настроения на основе событий, которые человек пережил недавно, с эмоциональным расстройством. А бывают клиенты, которые приходят и говорят: я плохой, я ленивый, я ничего не могу сделать. Вот тут действительно можно говорить о том, что у человека депрессия, но он о ней не догадывается. У депрессии три основных симптома: стойкий продолжительный сниженный уровень настроения (больше двух недель), ангедония — нечувствительность к удовольствиям и радостям жизни, упадок сил. Человек может иметь массу дополнительных симптомов: расстройство аппетита, сна, нарушение концентрации внимания, чувство вины, суицидальные мысли и так далее.
…Депрессия — очень распространенное заболевание. По статистике ВОЗ — 350 миллионов случаев в год, и это только зарегистрированные.
— Как вы думаете, этот день неспроста приходится на март?
— Думаю, неспроста. Именно мартовская весна и ноябрь — два момента года, которые подвергают испытаниям биологические основы организма. Депрессия — это нехватка серотонина. И именно в такие периоды выработка его снижается. Когда солнце яркое и трава зеленая, серотонина вырабатывается гораздо больше. Зима, хоть и монохромная, но она наполнена радостным ожиданием праздников — это тоже подстегивает выработку серотонина. А март и ноябрь сопровождаются еще и авитаминозом. И это влияет на ухудшение состояния людей, которые склонны к депрессии.
— Есть ли различия в том, как переносят депрессию люди разного пола и возраста?
— По оценкам экспертов, женщины в два-три раза сильнее подвержены депрессивным расстройствам, чем мужчины, которые к тому же реже обращаются за помощью. Отдельно хочется упомянуть достаточно распространенную послеродовую депрессию. Она может быть настолько сильной, что отключает материнский инстинкт. Что касается возрастных отличий, то подростки в депрессии раздражительны и плаксивы. В свою очередь у людей 50+ депрессивные состояния чаще носят хронический характер и требуют постоянного применения антидепрессантов.
— Откуда в современном обществе такой запрос на психологическую помощь?
— Сейчас наука психология развивается семимильными шагами. Появляется множество действенных методик, мы многое знаем об устройстве мозга, о психике. Повысилась и информированность. Когда я 24 года назад начинала работать психологом, сталкивалась с тем, что ко мне обращались по секрету. В сознании людей психолог и психиатр было одно и то же.
…К тому же и наше общество изменилось. Раньше у нас был большой круг социального общения, где люди могли общаться и быть абсолютно искренними друг с другом. А теперь это меняется. Скажите, у вас много людей, с которыми вы можете делиться личной информацией, искренне? А мы все-таки биосоциальные существа, нам необходимо общение. Иногда человек приходит ко мне, чтобы выговориться. Он находится в экзистенциальном вакууме — у него нет близкого. И это сплошь и рядом, даже при наличии родственников, супругов.
— Как это возможно?
— Масса причин. Социальный строй у нас поменялся, вы не заметили? Когда мы жили и воспитывались в Советском Союзе, был приоритет коллективности. Сейчас мы идем больше к индивидуализации. К соперничеству, конкуренции. К тому, что стало неприлично рассказывать про свои неудачи. Люди перестали делиться друг с другом своим проблемами.
— С какими проблемами к вам приходят бобруйчане чаще всего?
— Чаще всего я сталкиваюсь с тревожными расстройствами. Кто-то беспокоится о том, что он может умереть. Кто-то тревожится, что у него какая-то недиагностированная форма онкологии. Кто-то боится за будущее, что он не сможет реализоваться. Тревога о будущем живет всегда и подпитывает определенные страхи. Либо это страх, связанный с самосохранением, сохранением положения в социуме, либо со своей способностью продлить род. Но хочу отметить, что тревожное расстройство в крайней стадии может переходить в депрессию — человек просто устает бояться.
Анна СЕМЕНОВА
Фото из архива Т. ВОЙТЫШИНОЙ