Кухонная ложка и автомобиль, железная кровать и велосипед, заводской станок и портсигар. Эти разные вещи объединяет одно — свой путь они заканчивают в Бобруйском цехе Могилеввторчермета. Здесь же получают и вторую жизнь. Вчера они были металлоломом, завтра станут металлопрокатом. Совсем скоро отрасль заготовки и первичной переработки металла отметит свое 100‑летие. В апреле 1922 года Совет труда и обороны молодой советской республики утвердил создание «Металлоторга» — предка современного вторчермета. Мы узнали, как железо готовят ко второму рождению.
Клондайк эпохи социализма
Мальчишкам 70–80‑х годов прошлого века не надо объяснять, где находится бобруйский вторчермет. Народная тропа не зарастала сюда никогда. В эпоху тотального дефицита здесь можно было разжиться любыми велосипедно-мопедными запчастями. И даже если нужная железка не очень подходила к «Школьнику» или «Аисту», смекалка и чуточка умения творили чудеса. Сейчас на вторчермет так просто не попадешь. Высокий забор, камеры, охрана. Все как на стратегическом объекте. Не преувеличиваю. Первичная заготовка металла — дело государственной важности. И Бобруйский цех «Могилеввторчермета» тут на передовой. 95 процентов заготавливаемого лома идет в соседний Жлобин, на Белорусский металлургический завод.
— Государственное объединение «Белвтормет», структурой которого мы являемся, входит в холдинг «БМЗ», — рассказывает начальник цеха Сергей Игоревич Скридлевский. — По сути мы — промежуточное звено между отработанным металлом и заводом в Жлобине.
Собрать металл — это одно, а вот подготовить его к дальнейшему использованию — совершенно другое. Классификация, сортировка, разделение по видам, подготовка к переплавке — вот лишь кратко суть работы Бобруйского цеха Могилеввторчермета.
Цех под открытым небом
В кабинет начальника цеха мы еще вернемся, пока же пройдемся по территории. Почти три гектара уместили в себе практически все виды переработки металлолома: отбор, газовая резка, ножничная резка, копровое дробление, дробление и брикетирование стружки, пакетирование. Списанные с «Белшины» станки соседствуют с бытовым ломом. На его долю, к слову, приходится почти половина всего заготовляемого лома.
— Сюда входит как металл, собираемый через заготовительные пункты потребкооперации, так и привезенный физическими лицами. В прошлом году только нам частные лица сдали 5800 тонн, — говорит Сергей Игоревич.
Всего же по итогам 2021‑го цех заготовил 63900 тонн лома черных металлов. Это на 2500 тонн больше, чем год назад. Вообще-то заготавливать можно и больше. Раза в полтора — минимум. Но и нынешние цифры очень даже неплохие. Ежемесячный объем заготовок — в среднем 6000 тонн. Заместитель начальника цеха Александр Иванович Алексеенко помнит совсем другие показатели.
— Пришел я сюда в 1999 году, в то время в месяц мы собирали не более 2500 тонн. Из оборудования тогда был только один пресс и пять кранов, — вспоминает собеседник.
За последние 20 с лишним лет техника заметно обновилась. Добавились пресс-ножницы, брикет-пресс, перегружатели. Процесс технического перевооружения продолжается.
Свежее приобретение — перегружатель немецкой фирмы Fuchs. Управляется джойстиком.
«А Mercedes уйдет под пресс»
Название столичного пригорода Гатово давно в автомобильной среде стало нарицательным. Там заканчивают свою жизнь старые автомобили, колесившие по столичным улицам. Свое Гатово есть и в Бобруйске, и оно как раз здесь. По словам Сергея Скридлевского, поток автомобилей, прибывающих на утилизацию, за последний год заметно вырос. Вероятно, сказался транспортный налог, который теперь приходится платить вне зависимости от того, ездит авто или ржавеет в гараже. Вот и сейчас гору из отопительных батарей, проволоки и труб венчают два средства передвижения — ВАЗ 2106 и «Ауди 80». Ну и кто сказал, что «бочка-плоскоручка» вечная?
Но нельзя так просто взять и утилизировать автомобиль. Ведь кроме металла, там масса всяких полимеров — салон, резина, аккумуляторы. Все это необходимо снять до того как машина заедет на территорию цеха.
— Кому-то из граждан мы помогаем с разборкой, кто-то привозит уже разукомплектованный автомобиль, остается только шины снять. Был случай, когда автолюбитель приехал, сидя на табурете, — вспоминает Сергей Игоревич. — Табурет, кстати, забрал.
Машина или трубы, цистерна или старые ворота. Утилитарное назначение осталось за воротами цеха, теперь это все — просто лом черного металла. Соответственно, и цена за его сдачу физическими лицами единая — 61 копейка за килограмм.
Лак для волос с взрывным эффектом
Но далеко не весь металл готовы здесь принять. В стоп-листе — крышки люков и решетки ливневой канализации. Этот вид лома берут лишь у предприятий и при наличии подтверждающих документов. Сложнее с кладбищенскими оградами. В прошлом году город накрыла волна краж металла с погостов. По словам Сергея Скридлевского, сотрудники милиции не раз наведывались в цех по этому поводу.
— Отказать человеку, который принес ограду, мы не можем. Многие просто меняют ограждение на могилах. При этом мы всегда идем навстречу милиции и помогаем установить истину, — говорит собеседник.
Милиция — не единственная силовая структура, представители которой бывают здесь. Наизусть знают тут телефон и саперно-пиротехнической бригады. Эхо войны долетает до цеха найденными снарядами времен Второй мировой в привезенном металлоломе. Зимой таких случаев почти нет. Впрочем, свой взрывной характер могут показать и совершенно мирные вещи — автомобильные амортизаторы, кислородные баллоны и даже лак-аэрозоль для волос.
— Любая емкость, содержимое которой находится под давлением, представляет опасность, — объяснят начальник цеха, — деформация или температурное воздействие могут спровоцировать взрыв.
Человек из стали и огня
Продолжаем исследовать территорию цеха вместе с его начальником. Взгляд цепляется за громадные шайбы, вылетающие из железного рукава пресс-брикета.
— Так перерабатывается стружка, это ведь тоже лом черного металла, — объясняет Сергей Игоревич. — В виде брикета ее гораздо проще транспортировать и отправлять на переплавку.
— А сколько раз можно использовать один и тот же металл и как это сказывается на качестве конечного продукта?
— Добывать руду из-под земли затратно и неэкологично. Поэтому переработка в нынешних условиях — оптимальный вариант. Чтобы металл не терял своих свойств, при переплавке используют специальные добавки, придающие прочность. И здесь как раз очень важно, чтобы поступающий в печь лом был грамотно отсортирован и переработан. Небольшая посторонняя примесь может испортить всю партию.
Один вид лома прессуют, другой — наоборот, измельчают. Если можно так сказать о фрагментах пресс-форм, прибывших с «Белшины». Многотонная махина стойко сопротивляется автогену. Огнем и кислородом борется с ней Василий Михайлович Костюкевич. Четверть века крошит он металл температурой за 2000 градусов.
— За смену каждый газорезчик должен измельчить 11 тонн металла, — делится тонкостями профессии собеседник.
Экипирован Василий Михайлович под стать работе: светозащитные очки, респиратор, обувь с железными носами — мало ли какой кусок вздумает отвалиться раньше времени. Газорезчик — профессия с особыми условиями труда. Но вредность компенсируется молоком и целым перечнем надбавок и доплат.
Лом-экспонат
В кабинете начальника цеха собрана целая экспозиция предметов, найденных в привезенном ломе. Чайная ложка «на первый зубок», подстаканники — как в поезде, гири из советского продмага, снаряды (разумеется, обезвреженные). Если назначение этих артефактов плюс-минус понятно, то вот секундомер на деле оказался круглой логарифмической линейкой, а за советский кассовый аппарат мною был позорно принят арифмометр — предшественник современного калькулятора. Ну хоть беспроводной утюг угадал. С подогревом от углей.
— Не думали экспозицию в выставочном зале организовать?
— Пока нет, — улыбается начальник цеха.
Первые 100 лет работы вторчермета подарили немало интересных экспонатов. Вторая сотня тоже обещает не подкачать. Коллекция пополняется, история продолжается.
Дмитрий СУСЛОВ
Фото Виктора ШЕЙКИНА
Унитарное предприятие «Могилеввторчермет», УНП 790752932
