В этом году унитарное предприятие «Контакт-Бобруйск» ООО «БелТИЗ» празднует 70 лет со дня основания. Мы решили рассказать о людях, которые здесь работают.
Александр Александрович Ахаевич, слесарь механосборочных работ. Работает на предприятии 35 лет.
— В детстве и юности со зрением было все нормально. Отучился в 91‑м училище на сварщика, прошел практику на РТИ. Мне было тогда лет 18. Но однажды проснулся — а я почти не вижу. Вот так в один момент! 42 дня провел в бобруйской больнице, потом лечился в Ленинграде. Врачи сказали, что помочь мне нельзя — это атрофия зрительного нерва.
Не скажу, что как-то особенно переживал на этот счет. Был молодой, спортивный, подвижный. Ну, плохо теперь вижу, и что? Я и теперь не переживаю. Участвую в соревнованиях по спортивному туризму. Вот скоро еду в Гомель: там пройдет отборочный этап для участия в республиканских соревнованиях. Еще играю в теннис: в прошлом году занял третье место в республике. Теннис у слабовидящих и слепых людей проходит по-особенному. Есть специальный стол, все спортсмены надевают темные очки, чтобы быть в равных условиях…
У меня очень активная жизнь! Утром отвожу внучку в детский сад, потом сразу на тренировки или соревнования. Если есть работа, это очень хорошо — работаю! Но вообще заказов, конечно, сейчас мало. Если бы работал полный месяц, как положено, получал бы около 200 рублей, а так выходит только 40–50. И плюс командировочные после соревнований. Прожить, конечно, на такие деньги непросто, но у меня хорошая пенсия — 390 рублей. Знаю, что у некоторых инвалидов по зрению и по 150 рублей пенсия — вот им очень сложно. Может, руководство города как-то бы помогло нашему предприятию с заказами? Мы очень хотим работать!
Я женился на коллеге. Ее зовут Елена, она тоже инвалид по зрению. У нас дочка Евгения и две внучки — Алиса и Владислава. Вся наша семья живет рядом, квартиры в одном подъезде, есть возможность друг другу помогать. Дочка меня на машине может отвезти куда угодно, и зять Александр тоже помогает — он у меня замечательный. Еще у нас дача в деревне Бабино. Тяжело ли? Вообще, мы будто и не знаем, что инвалиды. Так привыкли жить со своими сложностями, что и не замечаем их.
Светлана Григорьевна Солонович, начальник производства. Работает на предприятии 30 лет.
— У меня проблем со зрением нет. Я пришла сюда молодым специалистом в 1987 году, да так на всю жизнь и осталась. Начинала простой рабочей, потом стала мастером и постепенно поднималась по карьерной лестнице. Почему не ушла на какое-то другое предприятие? Меня зацепили эти люди! Они замечательные! Предприятие тогда было устойчивое, с будущим. Постоянно какие-то праздники, мероприятия, театральные кружки, бассейн, хор… Сейчас, конечно, экономическая ситуация не такая приятная, как была раньше, но про зарплату я говорить не хочу. Все у нас хорошо! Какая бы ни была зарплата, я отсюда не уйду. Когда проработаешь в каком-то месте больше десяти лет, это уже родные стены, а коллектив — вторая семья. Я поддерживаю контакты с людьми, которые уже лет 15 здесь не работают, на пенсии… Моя дочь Катерина тоже работает здесь, она — инспектор отдела кадров. Еще у нас с мужем Дмитрием есть сын Андрей, он трудится в милиции. Две внучки: Вике два годика, а Ксении пять.
Конечно, хотелось бы помощи для нашего предприятия от государства. Ведь мы работаем в условиях конкуренции с частниками и другими большими заводами, но наше предприятие — необычное… Всего у нас около двухсот человек, из них восемьдесят — инвалиды. Здесь для них созданы все условия! Если этого дома у них не будет, то в их жизни пропадет интерес, они окажутся словно в заточении. Это второй дом для инвалидов!
Татьяна Владимировна Тарабуева, инструктор-методист по социально-трудовой адаптации. Работает на предприятии 5 лет.
— Я плохо вижу с детства. Постепенно зрение становилось все хуже, сейчас у меня первая группа. Поступила в институт имени Максима Танка на тифлопедагога, потом работала в 23‑й школе социальным педагогом, позже — в 29‑й школе тифлопедагогом и учителем младших классов. Но нагрузка на глаза была колоссальная! Думаю, во многом это усугубило мою ситуацию.
Но я не переживаю. Конечно, многое приходится делать наощупь, но есть и свои хитрости, чтобы справиться в быту. Например, этикетки фотографирую, а потом увеличиваю на экране телефона буквы — так и читаю. Лупа помогает! Существуют звуковые журналы, фильмы с аудиодескрипцией (это когда озвучивается буквально все, что происходит на экране). «Говорящие» весы, специальные программы на телефоне или компьютере, чтобы ими мог пользоваться незрячий человек… Я обучаю незрячих читать по системе Брайля, ориентироваться в пространстве и многим другим нужным вещам. Акцент делаем на работу с белой тростью. Многие, особенно молодые женщины, стесняются ходить с тростью, но я объясняю, что трость — это словно продолжение нашей руки, она необходима, и ничего в этом зазорного нет.
Никогда не переживала о том, что мое зрение ухудшается. Может, потому, что всю жизнь жила возле нашего предприятия и с детства знала слепых людей и их проблемы. Мой папа Николай Николаевич Михно тоже работал здесь. Его детство пришлось на годы войны. Когда он был маленьким, подорвался на мине, ослеп и потерял руку. Я часто водила его с работы домой, а заодно и других рабочих. Знала, чем живут эти люди, общалась с ними, дружила. Папа всегда был моим защитником, моей опорой! А плохое зрение — это всего лишь плохое зрение.
Галина Ивановна Мороз, армировщик кабельных изделий. Работает на предприятии 27 лет.
— У меня вторая группа инвалидности, вижу силуэты, но детали — нет. Например, вижу, что идет автобус, но его номер уже не разгляжу. Плохое зрение с детства, в шесть лет неудачно упала: получила открытый перелом, а еще ударилась головой. Поэтому в третьем классе меня перевели в Шкловскую школу для слепых и слабовидящих детей. К плохому зрению быстро адаптировалась, а вот оторваться от дома и переехать в другой город в таком возрасте для меня было большим стрессом. Но в Шкловской школе работают замечательные учителя, они с таким вниманием, с такой заботой ко мне отнеслись! До сих пор школьные годы вспоминаю как самое чудесное время!
Хотела поступить в Могилевское педагогическое училище, но медицинская комиссия меня не допустила. Училась год на заочном отделении в Московском училище на педагога истории, но потом все-таки пришлось бросить. Устроилась на работу сюда и встретила мужа, его зовут Валерий. У нас три дочери. Яне 15 лет, она живет с нами. А у 22‑летней Катерины и 25‑летней Насти уже свои семьи.
Я привыкла к своему зрению, научилась приспосабливаться. С лупой можно и книги читать, и газеты… А если что, дочки помогают. Конечно, за стенами дома встречаются трудности. Например, цену в магазинах не всегда могу разглядеть, а продавцы по-разному на это реагируют. Бывает, злятся: «Вы что, сами не видите?!».
Свое предприятие я очень люблю. Здесь дружный коллектив, мы как одна семья. Конечно, все знают, что у нас сейчас трудности, мало работы. Если бы я получала хотя бы рублей 150–200, как летом, когда было больше заказов, то была бы довольна.
Анастасия РЕКИШ-ТРУШНИКОВА. Фото автора
