«Разыскивается опасный преступник…», «Ушел из дома и до настоящего времени его местонахождение неизвестно…» — такие подписи под фото можно прочитать на плакатах и в объявлениях, развешанных в людных местах. А размеры «фотовыставки» с этими слоганами на стенде возле здания УВД Бобруйского горисполкома вообще способны поразить воображение. О цифрах и фактах, характеризующих работу правоохранительных органов в отношении розыска тех, кто пропал, а равно и тех, кто «потерялся» сознательно, мы беседуем с начальником отделения розыскной работы отдела уголовного розыска УВД Бобруйского горисполкома Сергеем Васильевичем МОГДАЛОВЫМ.

— На данный момент в розыске у нас находятся 52 человека, совершивших преступления, 74 пропавших без вести, 133 должника — обязанные лица и имеющие долг перед банками или физическими лицами. Еще мы работаем над установлением личности неопознанных трупов — таковых сейчас в списке шесть. Сразу оговорюсь: это цифры по состоянию на день нашего разговора (15 мая. — А. Ч.). Они ведь постоянно меняются: кто-то теряется, кто-то находится. В целом отмечу, что все эти показатели снижаются в сравнении с предыдущими годами.

Путь за длинным рублем

— Пропавшие без вести — самая больная тема. В основном в этом перечне числятся бобруйчане, уехавшие на заработки, по большей части в Россию. Такая миграция вполне объяснима: граница между нашими странами открыта, зарплаты в России повыше — вот и едут люди за длинным рублем. Основные «точки притяжения» белорусов в России — Москва и Подмосковье, Санкт-Петербург, Краснодарский край, с недавних пор Сочи.

Истоки проблемы в том, что в основном люди трудоустраиваются нелегально, через незарегистрированных нанимателей. Нередко по прошествии какого-то времени их просто выставляют на улицу без денег, и, не имея возможности добраться до дома, они пополняют ряды бродяг, слоняющихся по российским просторам. Добавьте сюда же и то, что подобные истории в основном случаются с лицами, относящимися к проблемным социальным категориям, склонным к употреблению спиртного. Как следствие — они нередко совершают преступления, и находить их нам доводится в СИЗО или ИК российских городов. А порой они же выступают в роли объектов преступных посягательств. Доходит до самого страшного: вот в прошлом году трое объявленных нами в розыск были найдены мертвыми. В этом году имел место еще один подобный случай: бобруйчанка, которая занималась проституцией, в последний раз отметилась здесь, когда садилась в машину в октябре прошлого года. А в апреле нынешнего года ее тело нашли в водоеме в подмосковном городке Балашиха…

Есть и такие истории: кто-то из уехавших на заработки в Россию находит там не только новую работу, но и новую подругу или друга жизни. Соответственно, домой уже не торопится, и даже не желает сообщать своей здешней родне о том, где он и что с ним. Те же, естественно, перебирают все варианты вплоть до самых худших… На счастье, такое случается очень нечасто.

Не спрятаться, не скрыться

— За рубежом порой укрываются и те, кто совершил преступления. Кое-кто, конечно, пытается схорониться в родной стране, или даже в родном городе, но многие полагают, что расстояние станет помехой в нашей работе, и бегут в ту же Россию, или еще подальше — в Польшу, Чехию, Швецию. Они объявляются и в государственный, и межгосударственный розыск (по странам СНГ), а совершившие тяжкие преступления и особо тяжкие преступления — в международный, по линии Интерпола. Отмечу, что в этом списке в последнее время возросло количество лиц, совершивших преступления по линии наркоконтроля.

Порой объекты нашего интереса находятся в списке довольно продолжительное время, но, как показывает практика, сколько веревочке ни виться… Вот пример: в 2001 году в Бобруйске совершено убийство, виновные в совершении этого преступления — двое граждан Грузии, родные братья — были объявлены в розыск. Оба они были задержаны российской полицией — один в Саратове, второй в Кирове, за совершение тяжких преступлений. Выяснилось, что бобруйское убийство было лишь эпизодом в весьма богатом «послужном» списке братьев. Отчасти объяснилось и то, почему им так долго удалось находиться на свободе: они некоторое время жили с чужими паспортами.

По горячим следам

— Особняком стоит рассказать о структурно самых простых эпизодах — обычно начинающихся со звонков на 102: «Пропал мой ребенок». Такие обращения к нам поступают один-два раза в неделю.

Не все в курсе, поэтому кому-то поясню, а кому-то напомню: если раньше подобные обращения принимали спустя три дня, то теперь можно обращаться в милицию сразу же. Опергруппа немедленно выедет на место, где «пропажу» видели последний раз. Само собой, чем быстрее обращение поступит к нам — тем лучше: по горячим следам искать всегда легче. Правда, перед этим не помешает самим быстренько обзвонить родню, друзей и школу. А то бывает, что пропавший находится в течение часа.

Есть, конечно, и случаи, в которых необходимо постараться как следует. Поясню, что все дела объявленных в розыск несовершеннолетних находятся на особом контроле в МВД. Сейчас у нашего отделения таких «долгов» нет. Последний — точнее, последняя — ушедшая из дома в 2011 году, в прошлом феврале нашлась в Смоленске.

Мы понимаем, что значит для родителей исчезновение ребенка, пусть даже на короткое время. Для нормальных родителей… А то ведь бывает, что некоторые папы-мамы обращаются к нам только через три-четыре дня после того, как их чадо пропало. Или вот еще: абсолютный рекорд города по сообщениям о пропаже одного и того же подростка — восемь раз. Поэтому порой мы можем лишь, скажем так, бороться с последствиями, а вот причины таких «исходов» следует искать внутри самих семей…

Андрей ЧИЖИК