Свято-Георгиевский храм виден издалека. Стоит миновать единственный изгиб Минской, тот, что на пересечении с его проспектом-тезкой, как взор сам выхватывает позолоту храмовых куполов, увенчанных крестом. В лучах закатного солнца эта картина особенно великолепна. Словно и не храм это вовсе, а маяк, указывающий дорогу заблудшим путникам. Вот только в отличие от своего морского прототипа этот маяк еще имеет и свой голос. Словно ручейки в реку, большие и малые колокола сливаются в единый оркестр, а его звучание порой действует лучше всякого лекарства, лаская слух и врачуя душу.
И как в любом оркестре, здесь есть свой дирижер. Последние шесть лет голос Свято-Георгиевского храма — в руках Дениса Дементьева. Именно он чаще всего поднимается на колокольню, чтобы возвестить об очередном церковном празднике или просто о начале службы под белыми каменными сводами. Договариваясь о беседе, я услышал в телефонной трубке зычный, хорошо поставленный голос. Подумалось: его обладателю должно быть лет 40, не меньше. Каково же было мое удивление, когда в назначенное время на порог храма вбежал молодой человек лет 25.
— Вы почти угадали, — поддержал «возрастную» тему Денис, — мне 24. А мой голос, да и сознание тоже, формировались именно здесь. Сначала ходил в воскресную школу, позже, по благословению моего духовного наставника — отца Геннадия, — был направлен в храм. Сначала служил пономарем, то есть помогал в алтаре, потом пошел певчим в хор.
Свое первое восхождение на колокольню Денис (а по-церковному — Дионисий) помнит как сейчас. К слову, «повышение» состоялось опять же с легкой руки настоятеля Свято-Георгиевского храма протоиерея Геннадия Вейго. Просто в какой-то момент батюшка предложил попробовать себя в роли звонаря. Благо, и учитель был достойный. Тоже Дионисий. Сейчас он далеко, в Петрозаводске. Посеянные им, словно зерна, навыки звонарского искусства Денис Дементьев взращивал уже в Минской школе звонарей. Есть и такая! Духовное образование мой собеседник успешно совмещает со светским: оканчивает Могилевский государственный университет имени А. Кулешова. Будущая специальность — учитель физвоспитания.
Разговор о тонкостях ремесла в данном случае будет неполным, если вести его «на земле». Потому охотно откликаемся на предложение Дениса побывать на звоннице храма. Сначала узкая винтовая лестница, где даже мне, человеку совсем не атлетического телосложения, как-то тесновато, потом и вовсе обычная железная стремянка, небольшой люк и вот он — «дирижерский пульт» Свято-Георгиевского храма. Между прочим, это не просто метафора. Жестикуляция и даже мимика звонаря почти в точности повторяют дирижерские: волшебный мир музыки имеет одну, удивительную по своей сути природу.
— Здесь у вас даже педали есть, как у фортепиано, — замечаю с удивлением.
— Есть. И, кстати, назначение схожее — с их помощью регулируется тональность звука, — поясняет мой собеседник.
Голос Свято-Георгиевского храма формируют один большой колокол, два средних и три малых. Здешний царь-колокол весит без малого полтонны, отлили его мастера-литейщики в российском Воронеже аккурат к 100-летию Свято-Георгиевского храма. Он-то и задает основной темп. Потом «подключаются» средние и малые колокола. В полной мере насладиться всем великолепием колокольного звона мы смогли буквально накануне — в ночь на Светлый Праздник Рождества Христова. Еще более величественно колокола храма зазвучат в Пасхальную ночь. Впрочем, звучат они не только к радостным событиям. У погребального звона — свой темп и своя тональность.
— Конечно, в основном звоним перед службой в храме, а она у нас каждые выходные, — рассказывает Денис. — Только в большой колокол нужно ударить 40 раз. Причем не важно, какая погода «за бортом». Дождь, жара или мороз — колокольня должна звучать!
— А у вас самого уши не закладывает после очередного «восхождения»?
— Природа колокольного звона такова, что звук как бы рассеивается в окружающем пространстве. То есть — что на звоннице, что внизу, на земле — слышимость почти одинаковая.
— А жильцы соседних домов не жалуются?
— Нет, что вы! Даже наоборот, увидев из окна меня на колокольне, приветствуют.
Сцену из «Ивана Васильевича…», когда управдом Бунша и домушник по фамилии Милославский запутались в веревках на кремлевской колокольне и внезапно сыграли «Подмосковные вечера», помнят все. А можно ли воспроизвести нечто подобное «в жизни»?
— Теоретически можно, — объясняет Денис. — Но для этого необходимы колокола несколько иной тональности, чем те, которыми располагает наш храм.
— А как правильно — «звонить в колокола» или «бить»?
— Только звонить!
Сильный пронизывающий ветер здесь, на высоте примерно шестого этажа, ощущается очень остро. Но телесный дискомфорт компенсируется эффектной картинкой, открывающейся с колокольни. Вся Минская словно на ладони. А внизу — люди и машины, сиюминутные хлопоты и вечная суета. Кажется, спустишься вниз, и это бушующее море подхватит тебя и унесет прочь. Наверное, поэтому стараешься зафиксировать в сознании каждую проведенную здесь минуту и переложить в такой уголок памяти, где никакое форматирование обстоятельствами будет недоступно.
Учеба на дневном отделении университета пока не позволяет Денису часто бывать в родном городе. В его отсутствие на колокольню поднимаются другие звонари. Но, получив диплом, мой собеседник обязательно вернется сюда, в храм, чтобы продолжить свое послушание. А пока же всем знакомым, кто договаривается с ним о встрече, Денис говорит просто: «Буду в Бобруйске — непременно позвоню». Можно не сомневаться: его обязательно услышат!
Дмитрий СУСЛОВ
Фото Виктора ШЕЙКИНА
