Термин «алименты» большинство из нас по умолчанию трактует как деньги, которые закон обязывает выплачивать покинувшего семью родителя своему несовершеннолетнему ребенку. Действительно, именно вынесение решений о взыскании алиментов с родителей на содержание детей — рутинная практика, занимающая немало времени в объеме работы любого суда. Но порой в суд поступают иски о взыскании алиментов с иным порядком ролей: их подают родители к своим взрослым детям.
«Стакан воды» в старости
— Согласно статье 100 Кодекса РБ о браке и семье дети обязаны заботиться о родителях и оказывать им помощь. Содержание нетрудоспособных, нуждающихся в помощи родителей является обязанностью их совершеннолетних трудоспособных детей, — поясняет заместитель председателя суда Бобруйского района и г. Бобруйска Елена Евгеньевна Манкевич. — Если, по мнению родителей, дети от выполнения этой обязанности уклоняются, родители вправе обратиться в суд.
В проекции на Бобруйск родители пользуются этим своим законным правом нечасто. В прошлом году суд Бобруйского района и г. Бобруйска рассмотрел два подобных гражданских дела, с начала этого года — тоже два. Два иска были удовлетворены: дети признали необходимость помогать материально родителям-пенсионерам, оказавшимся в сложной жизненной ситуации (например, одна из истиц — инвалид 2‑й группы, малоподвижна, ей необходимы деньги на лекарства).
Одно дело — по иску пенсионерки к сыну, рассмотренное в нынешнем году, — с учетом событийности достойно отдельной главы этого текста. Или даже двух…
Математика раздора
С иском о взыскании алиментов в суд обратилась 60‑летняя бобруйчанка. Фабула проста: женщина утверждала, что находится в сложной жизненной ситуации, и рассчитывала, что родной сын должен оказать ей посильную помощь. Но уже на предварительном слушании вскрылись нюансы…
Пенсия у женщины действительно небольшая (238 рублей), но она не является единственным источником дохода: пенсионерка продолжает работать и получает зарплату в размере 450 рублей. В приобретении лекарственных препаратов, а также в постороннем уходе по состоянию здоровья не нуждается. Является хозяйкой дома в деревне Телуша. Недавно завершила там ремонт, в результате которого площадь дома увеличилась за счет пристроек. Все в порядке и с интерьером: мебель, «полный пакет» бытовой техники, компьютер…
Необходимый комментарий Елены Манкевич:
— Само по себе наличие нетрудоспособности не является основанием для взыскания алиментов: алиментные обязательства у детей возникают только в отношении нуждающихся в материальной помощи родителей. Если в делах об алиментах родителей на содержание детей все просто — все нормы четко прописаны в законе, то обстоятельства каждого дела по искам родителей к детям рассматриваются и анализируются в индивидуальном порядке.
На том же предварительном заседании истица озвучила свое главное пожелание — размер алиментов: 30 базовых величин (735 рублей) ежемесячно.
— Точный размер алиментов родителям от детей не указывается в Кодексе РБ о браке и семье, — поясняет Елена Манкевич. — Если между сторонами не достигнуто соглашение, размер выплат на содержание родителя назначается судом. Важный момент: при этом учитывается и материальное положение ответчика.
А положение это в данном случае вкратце было таково: с одной стороны, у сына весьма неплохая зарплата, с другой — у него семья, трое детей (двое несовершеннолетних, старший учится). Простой пример — суммирование зарплат сына и его жены и деление получившегося результата на пять — дал на выходе ответ: в среднем на каждого члена этой семьи приходится средств меньше, чем сумма зарплаты и пенсии истицы.
«Это не сын, а животное!!!»
Заседание суда по факту превратилось в выяснение отношений между двумя поколениями одной семьи — зрелище, надо сказать, малопривлекательное.
— Если мои условия не будут выполнены ответчиком, то я пройду все инстанции до Верховного суда! — просигналила пенсионерка. А завершила вступительную речь пассажем:
— Я не буду говорить, как в моих глазах выглядит сын, хотя очень хотелось бы!
Сын ответил в той же тональности:
— После услышанного в предварительном заседании никакого соглашения между нами быть не может.
И добавил:
— Я считаю, что у матери достаточно средств, и она не нуждается в моей помощи.
После таких деклараций стало понятно, что примирение сторон в обозримой перспективе невозможно. Для полноты картины были прояснены вопросы второго плана: цель перестройки дома истицы и средства, ушедшие на воплощение проекта в жизнь, судьба банковских вкладов матери пенсионерки (цена вопроса — свыше полутора тысяч долларов) и прочие моменты, которые в большинстве семей предпочитают обсуждать за столом в общей кухне, а не в зале суда.
В прениях истица вернулась к поставленному было на паузу озвучиванию собственной характеристики сыну:
— Мой сын аферист (…). Я не понимаю, кого я вырастила. Когда ему было 17 лет, он первый раз поднял на меня руку. Это не сын, а животное!!! (именно так — с тремя восклицательными знаками — в протоколе заседания суда). Я смотрю на сына и не понимаю, как я могла его родить!
Сын выступил тактичнее и выдержаннее:
— Все, что сказала моя мать, неправда — я не тот человек, за которого она меня выдает.
Жена сына добавила:
— Мы считаем, что истица зарабатывает, у нее есть пенсия, а у нас трое детей, семья, которую мы должны обеспечивать (…). Я не вижу материальной нужды истицы. Мы видим фотографии, которые она выкладывает в социальные сети, где видно, что она не бедствует.
Вердикт суда, думается, не удивил обе стороны: «исковые требования удовлетворению не подлежат».
Вместо эпилога...
…который, как видится, здесь просто необходим — хотя бы для того, чтобы не ставить точку в этом самом месте. Лучше скажем несколько слов о судьбе еще одного иска. Он был отозван: стороны смогли договориться между собой, не доводя дело до суда…
Андрей ЧИЖИК
