Раздел жилья, дележка (порой весьма детальная, вплоть до пересчета подаренных некогда на свадьбу серебряных ложечек) совместно нажитого имущества, сепарирование этого самого имущества на «совместно нажитое» и «личное», то есть неделимое — развод иногда становится не просто расставанием со вчерашним напарником в плавании по океану жизни. Принципиальность сторон в подобных вопросах порой продиктована не просто педантичностью — она используется как шанс пустить последнюю парфянскую стрелу гнева в спину уходящего бывшего (или бывшей — пол тут значения не имеет). Отдельный пункт этого списка — дети, их дальнейшая судьба…
«Я хочу видеть своего ребенка!»
Первым вопросом в рамках бракоразводного процесса становится принятие решения о том, с кем из родителей будет жить ребенок. Но в последнее время вопрос этот все чаще получает продолжение: суд рассматривает иски об определении порядка участия отдельно проживающих родителей в воспитании их несовершеннолетних детей.
— В прошлом году в наш суд поступило 20 подобных исковых заявлений, в нынешнем — уже 9, — сообщила заместитель председателя суда Бобруйского района и г. Бобруйска по гражданским делам Елена Евгеньевна Манкевич. — Необходимо отметить, что в ходе каждого процесса судьи в первую очередь стараются помочь сторонам достичь компромиссного решения, которое было бы приемлемо и для бывших супругов, и — в главную очередь — для детей. Ведь подобные споры и ссоры весьма негативно сказываются прежде всего на психоэмоциональном состоянии ребенка, вот это следует четко осознать родителям. Им стоит отставить в сторону собственные обиды и принципы. Здесь действительно актуальна пословица «Худой мир лучше доброй ссоры»…
«Я не хочу с ним встречаться!»
Результатом работы судей становятся мировые соглашения, заключенные в суде. Но — некоторые родители и в этом вопросе проявляют железную принципиальность, порой выходящую за рамки здравого смысла. В случае невозможности достижения компромисса между сторонами суд принимает решение, за соблюдением которого следят уже судебные исполнители.
— В настоящий момент у нас на исполнении находится шесть исполнительных производств по решениям суда об установлении порядка общения родителей и их детей, — рассказывает начальник отдела принудительного исполнения Бобруйского района и г. Бобруйска Валентина Викторовна Синявская. — В целом количество таких производств несущественно меняется в последние годы — например, в прошлом году их было четыре.
Наиболее часто озвучиваемая причина «неритмичности» графика общения: ребенок сам не хочет встречаться со своим родителем.
Что же зафиксировано в решениях суда? Они достаточно схожи по форме: в них оговаривается, сколько часов в месяц родитель, не проживающий с ребенком, может общаться с ним, на какие дни выпадают эти часы, в каких местах разрешены встречи и так далее. Разумеется, второй родитель не вправе препятствовать такому общению. Но это — де-юре. По факту же…
— Разного рода трения (назовем их так) происходят практически в каждой бывшей семье, — поясняет Валентина Синявская. — Казалось бы, странное дело: когда общаемся с родителями по отдельности — это совершенно нормальные, адекватные люди. Почему они теряют эти качества, общаясь между собой? Этому мы не перестаем удивляться…
Наиболее часто озвучиваемая причина «неритмичности» графика общения, по словам судебных исполнителей, такова: «Ребенок сам не хочет встречаться со своим родителем». При работе на месте судебные исполнители убеждаются, что дети действительно не всегда рады визитам «субботних пап», порой у малышей даже случаются истерики. С учетом возраста младших участников «пактов о порядке общения» (пять, шесть, семь лет) сам по себе возникает вопрос: действительно ли отказ общаться — это осознанное решение самих детей?
— Скажем так — не единственно его, — свидетельствует начальник ОПИ. — Если ребенок каждый день слышит рассказы мамы о том, какой папа плохой, то… В общем, бесследно это не проходит. Порой нам приходится привлекать психолога — чтобы определить степень эмоциональной близости ребенка и родителя, что может повлиять на принятие решения о целесообразности их дальнейших встреч.
«Мы хотим, чтобы люди услышали друг друга»
В череде семейных драм, находящихся в фокусе внимания ОПИ, особняком стоит история одной семьи. Ее (историю) сотрудники ОПИ успели изучить очень хорошо: данное производство находится на исполнении уже пять лет. Ребенок — маленькая девочка — после развода проживает с отцом. Это само по себе уже редкость, но в данном случае вполне объяснимая: семья распалась после того, как мать оказалась в местах лишения свободы. Мать этой женщины, бабка девочки, пять лет добивалась права общения с внучкой. При этом отец ребенка не препятствовал их встречам: сама девочка наотрез отказывалась видеться с бабкой. А в прошлом году вышла на свободу мать. Сначала она попыталась — опять же через суд — добиться, чтобы девочка проживала с ней, но проиграла процесс. Затем подала иск об определении порядка общения с дочерью… но тут же забрала заявление. В то же время перестала приходить на «легитимные» встречи и бабка. Сейчас рассматривается вопрос об актуальности права на эти встречи.
Судебные исполнители отмечают, что чисто технически эта часть их работы достаточно проста. Если график общения соблюдается четко — то вопросов не возникает. Если родитель жалуется на возникающие (по вине экс-супруга) препятствия и препоны, то нарушителю выносится предписание. Если это не помогает, то судебный исполнитель вправе составить протокол и направить его в суд. Ответственность — по статье 25.9 Кодекса об административных правонарушениях — может наступить в виде штрафа до 30 базовых величин. Но случаев активации этой опции не припомнят даже опытные сотрудники ОПИ. Не случалось в Бобруйске и окрестностях и эксцессов вроде похищения ребенка родителем по ходу «режимной» прогулки. Зато жалоб и претензий «по мелочи» — сколько угодно: скажем, из-за того, что в «свои» часы отец не туда сводил ребенка, не так одел, не тем накормил… Доходит порой до смешного (над которым, впрочем, смеяться совсем не хочется). Например, отец вернулся с прогулки с ребенком не в оговоренные 20.00, а в 20.05 — и уткнулся в закрытую дверь, из-за которой бывшая супруга ледяным голосом констатировала, что он нарушил «режим». Или мать пожаловалась судебному исполнителю на то, что отец в «день общения» встретил ее и ребенка возле детского садика — что по факту стало нарушением решения суда, в котором обозначено, что общаться с ребенком он имеет право только по месту жительства бывшей жены…
— Жалобы на такого рода «нарушения режима» порой еще и сопровождаются требованиями «составить на нарушителя протокол», — констатирует Валентина Синявская. — Со стороны все это выглядит как продолжение конфликта, приведшего к распаду семьи. Собственно, почему «выглядит»? Так и есть. А заложником этой ситуации, главным пострадавшим оказывается ребенок. Понимаете, если родители не могут или не хотят договориться между собой, то здесь не поможет ни судебный исполнитель, ни психолог, ни кто бы то ни было еще…
Андрей ЧИЖИК
