Раньше было так: девочки мечтали стать балеринами, мальчики мечтали стать космонавтами. Даже если у мальчика папа был скрипач, а мама Роза Борисовна, он все равно мечтал стать космонавтом. Мальчик, не мечтающий стать космонавтом, вызывал насмешки сверстников и подозрения взрослых. А здоров ли этот ребенок? О космосе мечтали все…
Потом всем как-то сразу стало не до космоса. Как-то сразу стало хватать дел на земле. Девочки стали мечтать о карьере супермодели, а мальчики стали мечтать о девочках. О былом величии звездной идеи, владевшей умами миллионов, остались напоминать лишь День космонавтики да звонкое слово «Байконур».
Овеянное романтическим ореолом, оно и сегодня ласкает слух многим. Особенно тем, чьи лучшие годы жизни прошли под гул улетающих в небо ракет. В нашем городе живет немало людей, служивших в свое время на Байконуре. Предприниматель Евгений Наливайко – один из них.
Окончив в 1974 году Донецкое высшее военно-политическое училище, он был распределен в секретный гарнизон Ленинск – так на самом деле называется 150-тысячный город на берегу Сырдарьи, вокруг которого располагаются многочисленные стартовые площадки и шахты. А Байконур – по-казахски «Бойконыр» – это глухая деревушка неподалеку.
– Первое, что поразило нас, молодых офицеров, едущих к месту назначения, это пустыня, бегущая от железнодорожной насыпи до горизонта, – вспоминает Евгений. – Можно ехать на поезде и час, и два, и три, и не увидеть ничего – ни единого деревца или домика. Сплошные пески...
Зато сам Байконур-Ленинск оказался сущим оазисом. Причем не только в географическом, но и в бытовом смысле слова: там было все необходимое для нормальной жизни, начиная от парикмахерских и поликлиник, кончая кинотеатрами и ресторанами. Кстати, обслуживание в них выгодно отличалось от общесоветского, с хамством и грязными скатертями: официантки были на редкость милы и даже приносили воду в пиалах – для ополаскивания пальцев.
Поражали воображение и магазины: в них можно было купить любые продукты – от дефицитной тогда сгущенки и бананов до чешского пива и осетровой икры. Причем икра продавалась не в баночках, а в бочках – на развес. Советскому человеку, воспитанному на икре из кабачков, привыкнуть к этому изобилию было трудно.
Но еще труднее было привыкнуть к жесткому климату Байконура: когда на дворе ночь, а на градуснике +32°С – это вам не шутки-копеечки. Какое-то облегчение, конечно, приносили кондиционеры – а установлены они были в каждой квартире, – но полностью от жары не спасали и они.
– Ложишься в кровать, а через полчаса простыни хоть отжимай, – вспоминает Евгений.
Мы привыкли думать о Байконуре как об одном стартовом комплексе. На самом же деле их там множество, причем не только для космических, но и для стратегических ракет. Вокруг Ленинска расположено несколько городов-спутников, на полторы-две тысячи человек, и каждый из них обслуживает свой «стартовый стол».
Евгению не раз доводилось присутствовать при запуске ракеты. Правда, это были учебные пуски, без космонавтов, но внешне они ничем не отличались от «боевых».
– Взлет ракеты – зрелище невероятно красивое, особенно если наблюдать за ним вблизи, – рассказывает Евгений. – И чувства при этом испытываешь необыкновенные. Например, когда ракета отделяется от земли, с огнем и клубами дыма, кажется, будто она падает на тебя. По неопытности можно испугаться. Помню, один солдатик дал деру, увидев «падающую ракету». Хотя стояли мы тогда в трех километрах от старта.
Иногда ракеты взрывались. На памяти Евгения было несколько таких случаев. Правда, при этом никто не пострадал – на Байконуре хорошо помнят трагические события 1962 года, когда из-за несоблюдения правил безопасности при взрыве ракеты погибли около ста человек, включая главкома ракетных войск стратегического назначения Митрофана Неделина. С тех пор правила безопасности для байконуровцев святы.
– А вообще самой надежной площадкой считается та, с которой стартовал Юрий Гагарин, – говорит Евгений. – Над ее созданием работал еще Сергей Королев. И по сей день все запуски ракет с космонавтами производятся именно с этого «гагаринского старта».
В 1984 году, демобилизовавшись из рядов Советской Армии, Евгений Наливайко вернулся с женой и сыном в родной Бобруйск. Но ностальгия по Байконуру не отпускала еще долго. Настолько долго, что в начале девяностых он взял отпуск и снова приехал в космический городок своей юности.
– Ленинск в те годы напоминал послевоенный Сталинград, – вспоминает Евгений. – Большую часть его разграбили и растащили по своим аулам казахские мародеры. Больно было на это смотреть.
Лишь после того как Россия подписала с Казахстаном договор о долгосрочной аренде космодрома, Байконур-Ленинск стал возрождаться к жизни. Сегодня это уже совсем другой город – с просторными улицами и высотными домами. Получит ли второе рождение всенародная мечта о покорении космоса? Время покажет...
Дмитрий РАСТАЕВ
Фото из архива Е.Наливайко
