Все-таки самое дорогое, что есть у человека — время. А у времени есть удивительное свойство — сжиматься и растягиваться. Дело не в том, чтобы заставить стрелки на часах двигаться быстрее или медленнее: часы — всего лишь механизм. Вам не кажется, что время, отведенное нам, измеряется не днями, не секундами, а впечатлениями? И задача каждого — успеть собрать их как можно больше. Дети понимают это лучше взрослых. Не потому ли они так любопытны и так стараются не потратить зря ни одной минуты, ни одного дня, ни одного лета? Летом многие из них стремятся в лагерь — на островок детства.
«Я работаю в начальной школе и вижу, что дети меняются, — делится своими наблюдениями педагог-организатор детского оздоровительного лагеря «Орленок» Елена Владимировна Мурашко. — С каждым годом они все сложнее, умнее, навороченнее. Первоклассники — с мобильниками! Стали меньше читать, зато в компьютерах разбираются чуть не с рождения. А в лагере дети детьми остаются. Здесь все в одинаковых условиях. Здесь нечем хвастаться, и становится важно то, что внутри… Где еще вы увидите, чтобы парни 16-летние, которые уже бреются, исполняли на сцене танец маленьких лебедей так, чтобы весь лагерь со смеху падал, и чувствовали себя при этом комфортно?! Здесь 16 лет или 10 — нет никакой разницы».
В лагере — сосновый лес (дыши — не хочу!), дети постоянно на улице (в корпусах только спят). Кружки (бисеро- и соломоплетения), и те на верандах проходят. Питание разрабатывает диетолог — шестиразовое, с необходимым количеством витаминов. У многих ли родителей есть время на то, чтобы обеспечить своему ребенку такой режим? Да и дешевле получается. Путевка в лагерь на 21 день стоит порядка 500 тысяч рублей. Но родители оплачивают меньше трети от этой суммы. Жаль только, что оздоравливаться в детском лагере ребенку можно лишь один раз за лето. Хотя желающих остаться много. Но, если один родитель хочет отправить своего ребенка в лагерь на вторую смену, второй должен предоставить справку со своей работы, что ребенок в лагерь не ездил.
«Орленок», рассчитанный на 160 человек (от 6 до 17 лет), в этом году заполнен до отказа. «Коммерческий» заглянул в гости на прошлой неделе и попал на седьмой день второй смены. Мы приехали без предупреждения, но нас приняли «как своих».
Я решила вспомнить детство и взобралась на карусель, которую стала раскручивать по часовой стрелке ребятня. «Я здесь уже второе лето, — принялся рассказывать про себя семилетний Егор. — Все хорошо, только комары мешают, они меня всего искусали». Чтобы не быть голословным, мальчишка стал задирать рукава, демонстрируя последствия комариных атак. «А здесь, кроме белок, еще лягушки прыгают, — не унимался Егор. — Мы вчера одну поймали и в бочку с водой засунули — пусть отдохнет, а то она по траве прыгать устала!»
«Смотри, какого я крокодила сплела!» — девчушка Вика (ровесница Егора) достала из кармана симпатичного зверька из розовых бусинок и лески. «А я кольцо плету, — встревает Егор. — Второй ряд очень тру-у-у-дный. А маме я сплету крокодильчика. Какого цвета? Ну как там… (недоверчиво покосился на подружку, крутящую в руках розовую «рептилию») зеленого, конечно! Чтобы был, как настоящий! А то мама не поверит!»
«В городе неинтересно... — подключается к разговору 8-летняя Катюша. — А здесь есть дуб смерти! К нему немцы привязали орленка, пытали, а он ничего им не сказал… Мы туда ходим только с воспитателями. Одним — стра-а-шно».
– Кать, а кормят в лагере вкусно?
– Ну та-а-к… Я омлеты не люблю.
– А фрукты?
– Фрукты — да, и сырки всякие.
– А что самое вкусное?
– Йогурты! А вы с нами останетесь?
– Нет, но зато я про наш разговор в газете напишу.
– А, ну тогда ладно. А мы всех воспитателей оцениваем, расставляем по шкале. Вверху у нас Кристина Игоревна, наша воспитательница. Нам повезло.
– По какому принципу?
– Мы смотрим, кто на нас ругается, а кто нет. Ты что, мы ничего такого не творим! Просто на тихом часу мы с Викой тихо лежим, а из-за других девочек, которые болтают, всех детей не пускают на дискотеку. Хотя потом все равно пускают. Мы там играем в пьяные звезды. Ну это когда берешь, становишься, а тебя раскручивают, и ты потом танцуешь, как пьяная звезда.
Жизнь в лагере идет своим чередом. Утром — спортивные мероприятия, кружки или подготовка к вечернему концерту. После обеда — кружок, футбол-волейбол-пионербол, в шесть вечера — мероприятие, в семь — ужин, дискотека и в десять — спать. Дети постоянно заняты, но эта занятость не угнетающая: строем ходят только в столовую. С личными проблемами бегут к воспитателям — в основном с «неразделенной любовью» после дискотеки. А чаще сами друг друга мирят. План мероприятий каждый год и для каждой смены разный. А что делать, приходится педагогам напрягать мозги: дети-то, в основном, одни и те же. Если им не будет интересно, они сюда больше не приедут.
Условия? Горячая вода и душ — каждый день. Питьевая вода во всех отрядах бутилированная. Питание? «Во всяком случае, колбасы у родителей дети не просят, только лимонад и чипсы», — уверяет педагог-организатор.
Инфраструктура лагеря Бобруйского машиностроительного завода не менялась многие годы. Ежегодно проводится лишь косметический ремонт (покраска, оклейка). Правда, в этом году появились новые покрывала на кроватях, в нескольких отрядах поменяли мебель — кровати и шкафы. В холодные ночи корпуса протапливаются: в этом году погода пока не особенно баловала. Единственный момент, который «напрягает» здешних работающих и отдыхающих — неудобные туалеты, старые, еще тех времен, когда унитазы были роскошью. Возможные проблемы с мобильными телефонами (воровство) решили кардинально: их здесь ни у кого, кроме воспитателей, попросту нет. Для круглосуточной связи с родителями — таксофон и рабочий телефон начальника лагеря.
На территорию «Орленка» изредка забредают белки. Нам посчастливилось даже запечатлеть одну. Белки совсем ручные: раньше здесь рос орешник, и попрыгуньи частенько приходили полакомиться. Но по решению санстанции его вырубили: у детей не должно быть доступа к «подножному» корму.
С самыми младшими работают студентки-практикантки педагогических вузов, в детстве приезжавшие в лагерь отдыхать. «Но вы ведь могли проходить практику в любом другом лагере республики?» — интересуюсь у Анастасии Булычевой. «Я в «Орленке» с семи лет. С тех пор ничего не поменялось. И в атмосфере тоже. Коллектив дружный, с детьми совсем нетрудно, даже интересно. Все они замечательные, талантливые».
Сюрпризы в лагере ждут не только детей, но и молоденьких воспитателей. Про курс молодого бойца слышали? «Воспитатели, те, что приезжают сюда впервые, моют статуи с порошком, сажают бумажные цветочки в клумбы, очень серьезно к этому относятся. А весь лагерь умирает со смеху. Дети, даже те, которые знают, молчат, как партизаны…
«Что значит не видят, что сажают? Приказ начальника — сделать красивую клумбу к приезду какой-нибудь «страшной» проверки. Потом мы их торжественно поздравляем с зачислением в ряды воспитателей! Реакция? Смеются! В лагерь человеку без чувства юмора вообще не надо приезжать. А еще детей нужно любить — это кроме шуток», — говорит начальник «Орленка» Александр Николаевич Кондаков.
Дети тут тоже с юмором. Ребята первой смены на прощанье не поленились встать ни свет ни заря для того лишь, чтобы наклеить на все без исключения административные здания бумажные таблички. Начальник лагеря утром прочитал на двери в свой кабинет: «Не входи — убьет!» Педагогу-организатору досталась табличка «За базар отвечаю!»… Что устроит вторая смена — сюрприз!
Слушаешь этих людей, и так и тянет поставить диагноз — «лагерная болезнь». Ну сумасшедшие же! Кислорода, наверное, обнюхались среди своих сосен. Вот и у меня голова что-то кружится… Стоп: здесь слишком чистый воздух или я тоже заразилась?.. Еще, чего доброго, остаться захочется. Скорей — в редакцию!
Евгения КОРКИЯЙНЕН
Фото Федора ПРОКОПОВА
