Эта история просто обречена стать легендой деревни Михалево‑3. Наверняка еще долго тамошние жители в застольных беседах с приезжими будут начинать свой рассказ примерно так: «А вот у нас тут дело было! Однажды на кладбище…».
На деревенских погостах дефицита «рабочих площадей» (существенной проблемы многих городских кладбищ) пока не намечается, поэтому с распределением участков дело там обстоит довольно просто. Именно этот аспект местных «погребальных традиций», которые нынче в ходу в деревне Михалево‑3, важно было выяснить в ходе заседания суда Бобруйского района. И представители тамошних властей, и простые граждане разъясняли: на кладбище возле деревни участки не размечены, а люди хоронят родных и близких на свободных местах. Кто-то определяет место для нового захоронения рядом с могилами предков, кто-то просто «занимает» любой свободный участок. И никаких проблем с распределением мест до поры не возникало…
Дочь жительницы Михалево‑3 рассказала на суде: «Моя мама умерла 29 августа. Она родилась и выросла в Михалево‑3, и ее последней волей было захоронить ее здесь, на местном кладбище. 31 августа я обратилась в сельсовет, получила разрешение на захоронение. В нем было указано только название кладбища, к тому же мне никто не говорил, что где-то нельзя, а где-то можно. 31 августа мой двоюродный брат выбрал место, нанял людей, которые вырыли могилу. Маму мы похоронили в тот же день. А через месяц мне позвонила племянница и сказала, что могила мамы… исчезла. Я отпросилась из больницы, где меня застал этот звонок, поехала в деревню. Могилы я действительно не нашла. Тогда обратилась в РОВД».
Обстоятельства таинственного исчезновения могилы вскрылись очень скоро: односельчане, к которым обратились с вопросами сотрудники милиции, сразу же указали на местную супружескую пару — поспрошайте, мол, у них. Этих же людей припомнил и двоюродный брат заявительницы. Разговор с супругами сложил все детали несложного пазла воедино…
По словам мужа и жены, они давно имели виды на этот участок: рядышком были похоронены родители жены, и она сама наметила здесь место последнего приюта для себя. Неизвестно, какие причины побуждали женщину столь серьезно и обстоятельно задуматься над этим вопросом, но, по ее словам, еще лет 15 назад вместе с мужем они расчистили и выпололи участок и до прошлого лета добросовестно поддерживали на нем порядок. А когда в очередной раз пришли «на уборку», увидели на облюбованном месте свежий могильный холмик…
Патриотизм порой способен принимать весьма странные формы, и наша история — тому явный пример. «Это была наша земля, мы столько труда в нее вложили, а ее заняли чужие люди» — эти и им подобные фразы супруги повторяли во время следствия и суда рефреном. Для начала они позвонили двоюродному брату заявительницы: упрекнули его в том, что он «занял чужое место» (просто инфернальный бред какой-то!), после чего попросили его… это место освободить (тут вовсе без комментариев). Мужчина на всякий случай позвонил сестре, та логично ответила, что и слышать не желает ни о чем подобном. Тогда супруги решили взять дело в свои руки. В самом прямом смысле.
21 сентября, встав пораньше, муж отправился на кладбище. Да не один, а с четырьмя местными мужиками. Им он, ничтоже сумняшеся, рассказал о том, что получил официальное разрешение на перезахоронение гроба из той самой могилы в другое место. На кладбище бригада разделилась: одна часть разрыла могилу, достала из нее гроб, перенесла его на другой конец кладбища и опустила в яму, которую к тому времени уже выкопали их подельники. Далее «добровольные помощники» закопали яму, оборудовали могилу, установили крест, разложили цветы и венки — все чин по чину… Позаботился муж и об освободившемся участке: яма была зарыта, а сам участок огорожен проволокой — для того, чтобы история не повторилась вновь. Закончив трудовое утро, муж отчитался о проделанной работе жене. Та, по ее словам, съездила в Бобруйск, где зашла в храм и поставила свечку за упокой своей односельчанки и «соперницы»…
На титульном листе уголовного дела значилась статья 347 УК РБ — «Надругательство над трупом или могилой». С учетом всех обстоятельств суд пришел к выводу, что в данном случае логичным будет применение наказания в виде штрафа: каждый из супругов обязан выплатить по 40 базовых величин (или по 8,4 миллиона рублей). Также суд нашел обоснованным иск, заявленный потерпевшей о взыскании с обвиняемых морального вреда. Правда, потерпевшая определила его размер в 700 миллионов рублей, но с учетом соображений разумности и справедливости сумма была сокращена до 20 миллионов. До тех пор, пока супруги не расплатятся по счетам, на их имущество будет наложен арест.
Андрей ЧИЖИК
Акбар БОЙМУРОДОВ, старший помощник прокурора Бобруйского района
