Утро на два рубля
То мартовское утро просто обречено было стать для Филиппа (имя по этическим соображениям изменено) хмурым. Оно, собственно, и было таковым: нудно дождило, столбик термометра качался «каля нуля». Проснулся Филипп рано — около половины восьмого. Но с кровати его подняла не близость начала рабочего дня (он уже давно не работал), а тяжелое похмелье.
Люди, которые могли бы помочь ему снять тягостный синдром, в этот момент пробудились в соседней комнате — его мать и отчим, которые с утра собирались на почту за пенсией. Но вот незадача — в открытии кредитной линии Филиппу было строго отказано.
«Но хорошо, что есть друзья», — так или примерно так подумал Филипп. — «И, хорошо, что у друзей есть…». У друзей, которых он с легкостью отыскал у ближайшего продмага, действительно было — и желание, и некоторые средства для его осуществления. Филипп бросил в общий котел все, что отыскалось в его карманах (два рубля). На опохмел этого хватило. На полноценный праздник, которого стала настоятельно требовать душа, — уже нет…
Мужчина вернулся в родной дом. Там уже вовсю шло застолье: часть пенсии осела в кассе того же винно-водочного отдела. Да, в этой семье заливали за воротник все трое. То вместе, то порознь. То тихо-мирно, по-семейному, то со скандалами и выяснением степени уважения друг к другу…
В носках по лужам
Далее показания участников дела расходятся и виляют, как тропинки в поле. Впрочем, общая сюжетная линия вырисовывается четко: в маленьком коллективе, каждый из членов которого уже основательно принял на грудь, предсказуемо вспыхнула ссора — насчет того, как делить семейный бюджет. Столь же предсказуемо она переросла в драку. Победила молодость: Филипп несколько раз крепко приложился по лицу отчима, и тот покинул поле брани: попросту сбежал из дома — как был, в спортивном костюме и носках…
Дежурный опорного пункта охраны правопорядка № 8 поначалу даже и не понял, что от него хочет визитер, заявившийся в пункт в районе двух часов: мужчину с разбитым в кровь лицом «штормило» от стены к стене, речь была бессвязной. Пришедший на помощь коллеге участковый, призвав на помощь свои профессиональный опыт и мастерство, выяснил имя-фамилию гостя и паспортные данные его обидчика. А затем сразу же вызвал скорую.
В центральной больнице, куда отчима доставила карета, ему зашили рассеченную бровь, наложили повязку. Но ложиться в больницу он не стал, самостоятельно решив продолжать лечение народными средствами. Ноги, «обутые» в носки, понесли его прямиком домой…
Переступив родной порог, он встретил… участкового, который заглянул в квартиру, чтобы выяснить, что здесь произошло утром. Двое жильцов и примкнувший к ним отчим заверили стража порядка: все нормально, дело житейское, уже разобрались. Заявление? Зачем — мы же родные люди… Участковый осмотрел квартиру, ничего предосудительного или подозрительного не обнаружил. Не считать же таковым синяк под глазом матери: во‑первых, «фонарь» был примерно недельной давности, а во‑вторых — такой мейкап у данной категории лиц вообще в непреходящем тренде…
Медленные шаги смерти
После того как за участковым закрылась дверь, отчим завалился спать. А мать и сын сошлись на кухне — продолжили обсуждение финансового вопроса. Консенсуса достичь не удалось — родня вновь сцепилась, и Филипп приплюсовал к утренней виктории над отчимом еще одну. Эта победа была одержана нокаутом: после одного из ударов женщина рухнула на пол. Упала неудачно — крепко ударилась головой о пол.
Сын даже не подал ей руки — вместо этого он обшарил карманы лежавшей в отключке матери и вытряс из них всю мелочь. Добыча была не ахти — набралось 4 рубля 70 копеек. Хватило только на полторашку пива и пачку сигарет, за которыми Филипп тут же сгонял в ближайший магазин. Воспоминания о последующих двух днях жизни сына и его отчима — не более чем неяркие малосвязные фрагменты, собрать их воедино следствию и суду удалось лишь частично. Да, последующие два дня в квартире продолжалась попойка. Да, 22‑го в ней еще принимала участие мать. Правда, после «кухонной беседы» с сыном она большую часть времени провела в кровати: ей было плохо. 23‑го, по заверениям мужчин, она «просто спала». А ранним утром 24‑го сын и муж заметили, что она не дышит. Мужчины вызвали скорую, вслед за которой очень скоро приехала и опергруппа…
Диагноз, начертанный судмедэкспертами, даже в сокращенном варианте, отраженном в приговоре, занял без малого страницу печатного текста. Наиболее часто в нем повторялись слова «ушиб», «ссадина», «кровоподтеки». Но самый главный пункт — «закрытая черепно-мозговая травма». Она спровоцировала кровоизлияние в мозг…
Суд Бобруйского района и г. Бобруйска признал Филиппа виновным в умышленном причинении легкого телесного повреждения (отчиму), грабеже с причинением тяжкого телесного повреждения, повлекшего по неосторожности смерть (матери). Наказание — 12 лет лишения свободы.
Андрей ЧИЖИК
Дмитрий КАЗАКЕВИЧ, старший следователь Бобруйского межрайотдела СК
