Кровавый финал страшного танца с грудным ребенком на руках.
«Не знаю, откуда рана. Возможно, он сам себе…»
Днем 6 октября прошлого года по номеру 103 поступил звонок: мальчишеский голос сообщил о том, что в подъезде дома на улице Урицкого лежит раненый мужчина. Примчавшихся по вызову работников скорой у подъезда встретили двое подростков: ребята сказали, что это звонили они. Когда медики поднялись по лестнице на площадку между третьим и четвертым этажами, то увидели молодого человека, лежавшего на полу. Рядом с ним стояла женщина с грудничком на руках.
«Я его жена, — рассказала женщина. — Мы поругались, он выбежал из квартиры, а потом я услышала звук падения. Вышла — а он лежит…».
Врачи склонились над мужчиной. Они сразу же увидели колотую рану на его животе. На вопрос медика женщина ответила: «Не знаю, откуда рана. Возможно, он сам себе…». После такого пояснения логично последовал звонок в милицию. Опера прибыли на место, когда мужчина еще был жив. Но — несмотря на все усилия медиков, спасти его не удалось: в 15.23 врачи констатировали смерть. В это время милиционеры уже вели предметный, но поначалу не слишком содержательный разговор с женой погибшего, сразу же ставшей главной подозреваемой в деле об убийстве. Разговор проходил сначала в квартире, затем в здании УВД. Перед тем как покинуть квартиру, сотрудники милиции позвонили матери убитого, чтобы она приехала и присмотрела за ребенком — грудной малышкой, которой на следующий день исполнилось два месяца…
«Сказал, что дочка останется с ним»
На следствии и судебном заседании 22‑летняя женщина не признала себя виновной в убийстве мужа. Она сообщила, что не наносила ему удар ножом намеренно: «Это произошло случайно, я не хотела его убивать». Добавила здесь же, что лишь оборонялась от действий супруга, желая предотвратить насилие с его стороны.
Рассказ женщины в зале суда изобиловал драматичными подробностями. «Он пил пиво всю ночь с 5‑го на 6‑е, с вечера и до утра. Утром мы поругались: я высказала ему претензии по поводу того, что он стал часто выпивать и из-за этого не помогает мне с дочкой. Назло ему я тоже выпила пива. Разгорелась ссора».
Далее — все по нарастающей. Муж крикнул, что ему «все это» надоело, и пригрозил завтра же подать на развод (добавив при этом «Дочка останется со мной»). Жена сняла с пальца обручальное кольцо и в сердцах швырнула его на пол. Муж двинулся в комнату, где в кроватке тихо спала маленькая дочурка…
«Он взял ее на руки — небрежно, не поддерживая головку. Дочка проснулась, стала плакать. Я просила, чтобы он положил ее обратно в кроватку, но он пошел с ней обратно в кухню. Он шатался, ведь был сильно пьян. В кухне его повело в сторону, он ударился о холодильник, а затем упал на правый бок. Испугавшись, я забрала у него из рук ребенка, но он выхватил его обратно. Покачнулся, ударился о стену локтем. Мне показалось, что дочь при этом ударилась головой о стену…».
Женщина утверждала: она просила мужа, чтобы он успокоился и отдал ей ребенка. В какой-то момент показалось, что супруг услышал ее: он прошел в комнату, положил девочку в кровать… но тут же вновь схватил ее — подмышку левой руки. А правой вцепился в горло женщины и толкнул ее на кровать…
«Лицо дочери было красным, она уже не плакала»
«Я услышала щелчок — как оказалось, это лопнула моя золотая цепочка. […] Муж отпустил меня, пошел в кухню. Я шла за ним, плакала и просила отдать мне дочку. Сказала, что поеду к маме. Муж стал кричать: «Куда ты собралась? Повтори!». Он опять схватил меня рукой за шею. Я шагнула назад — к раковине мойки. Когда я уперлась правой рукой в столешницу, то нащупала нож…».
Позже женщина не раз повторит: она взяла нож не для того, чтобы ударить мужа. «Я лишь хотела как-то припугнуть его, защититься. Он держал меня за шею, толкая назад. Лицо дочери, которую он держал в другой руке, было красным, и она уже не плакала. Тогда я схватила нож и выставила его клинком вперед. […] Я даже не почувствовала, как нож вошел в тело мужа»…
Муж ослабил хватку и шагнул назад. Женщина выхватила у него дочь и побежала с ней в спальню. Оттуда она слышала, как муж, тяжело ступая, прошел в коридор. Затем хлопнула входная дверь.
«Я вышла в прихожую и увидела на полу пятна крови. Испугалась, выскочила из квартиры — и увидела мужа: он лежал на лестнице головой вниз и хрипел».
Женщина стала звать на помощь. Схватив мужа за одежду, она втащила его на площадку между этажами. Тем временем к ней на помощь прибежали двое мальчишек-подростков — они стояли у подъезда и услышали крики. Один из них позвонил в скорую…
«Она плохая хозяйка и мать»
Сделаем необходимый акцент: этот сценарий кровавой драмы — версия молодой женщины. Стройность ее нарушает целый ряд фактов…
Показания подозреваемой, а затем и обвиняемой были изменчивы и непоследовательны. Сразу после трагедии женщина (по внешнему виду находившаяся в состоянии алкогольного опьянения, хотя она утверждала обратное) изложила милиционерам иную, гораздо более лаконичную версию событий. Она, мол, вообще не видела, что произошло с мужем. Тот пил пиво в кухне, она в это время укладывала ребенка спать. Когда услышала стук двери — вышла из спальни. Увидела кровь на полу, выскочила в подъезд — и увидела мужа с кровавой раной в области живота. Вот, собственно, и весь «вариант номер один». Лишь в здании УВД, когда женщине предложили рассказать всю правду, она поведала о пьяном муже, страшном «танце» с ребенком на руках и о том, что ударила супруга ножом.
О недолгой истории семьи погибшего и подозреваемой рассказала мать мужчины. Она сообщила: о том, что он живет с девушкой, которая ждет ребенка от него, узнала накануне нового 2020‑го года. «Сын не знакомил меня с ней, — пояснила женщина. — Я лишь знала, что в конце июля они сняли квартиру в доме на Урицкого. 7 августа у них родилась дочь, а познакомилась я [с женой сына] только в тот день, когда ее забирали из роддома». После того дня мать иногда приходила в квартиру к сыну и невестке. По ее словам, ссор и конфликтов между молодоженами она не наблюдала… Хотя нет — однажды невестка рассказала ей, что поругалась с мужем. «Она тогда купила бутылку вина, выпила ее сама и легла спать», — припомнила женщина.
По ее словам, сын «очень следил за дочкой, оберегал ее, был заботливым отцом. Он был предпринимателем и полностью обеспечивал семью». Брат убитого дополнил: «Он был порядочным и спокойным человеком». Он же дал нелестную характеристику жене погибшего: «Брат рассказывал о том, что она плохая хозяйка и мать, пьет пиво, когда захочет». А еще вспомнил, что как-то стал свидетелем телефонного разговора брата и его жены на повышенных тонах. Брат тогда пояснил, что жена упрекала его в супружеской неверности.
С другой стороны — мать и брат в один голос утверждали, что погибший «спиртным не злоупотреблял, в состоянии алкогольного опьянения не был агрессивным». Это расходится как минимум с заключением судмедэкспертов: в крови покойного был обнаружен этиловый спирт в концентрации 2,8 промилле, что соответствует тяжелой степени алкогольного опьянения…
«Виновна в умышленном убийстве»
Умышленно, в результате ссоры после совместного распития спиртного, нанесла удар ножом — так суд трактовал действия обвиняемой. Доводы защиты в части того, что женщина действовала в рамках необходимой самообороны, были признаны несостоятельными: необходимости в применении ножа не было, погибший ей не угрожал, она могла в любой момент беспрепятственно покинуть квартиру. Отклонена была и версия борьбы за жизнь и здоровье дочери: экспертиза показала отсутствие каких-либо повреждений у малышки.
Суд признал женщину виновной в умышленном убийстве и приговорил ее к девяти годам лишения свободы. Также были частично удовлетворены исковые требования о взыскании с обвиняемой компенсации морального вреда потерпевшей — ее свекрови — в размере 80 тысяч рублей.
