Мельдоний — это название вдруг стало известно людям, далеким и от фармакологии, и от спорта. После того как 1 января нынешнего года WADA (Всемирное антидопинговое агентство) «забанило» препарат, превратив его из обычного лекарства в допинг, карьера многих спортсменов оказалась под угрозой. В одной из недавних сводок с фронта мельдониевой войны прозвучало и название нашего города. Сигнал тревоги раздался во Франции, где национальная команда Беларуси по гребле на байдарках и каноэ (а в ее составе — четверо бобруйских атлетов) проходила тренировочный сбор. Подробности нам рассказал старший тренер сборной по каноэ Николай Николаевич БАНЬКО.
У стен старого замка
— В Ле Тампль-сюр-Ло — небольшом городке на юге Франции, между Тулузой и Бордо — мы проводим сборы с 2009 года. Это, собственно, и не город даже, скорее деревенька. В 1326 году здесь построили замок рыцари-тамплиеры, он и стал первым зданием этого поселения. Сейчас городок известен и во Франции, и за ее пределами как тренировочная база для спортсменов: на берегу водохранилища построен комплекс с двумя игровыми залами, эллингами для лодок, велотрассами и многим другим. Даже в строениях старинного замка размещена гостиница. Получилось и красиво, и функционально. Сюда не только мы приезжаем, но и немцы, датчане, англичане. Эх, построить бы нечто подобное у нас на берегу Березины…
Начать рассказ об этой истории, наверное, надо с событий декабря прошлого года. Тогда трое наших гребцов сдали допинг-пробы. У Марины Литвинчук были выявлены остаточные следы мельдония. Именно остаточные — впоследствии мы получили из Всемирного антидопингового агентства вердикт: Литвинчук может участвовать в соревнованиях. Но, естественно, это повысило уровень контроля над спортсменами.
На сборы команда прибыла 20 марта, я же прилетел на неделю позже остальных: пришлось задержаться в Беларуси из-за проблем со здоровьем. Когда прибыл на место, ребята мне рассказали, что 23 марта сдали тесты для французского антидопингового агентства. Ну, сдали и сдали, дело обычное…
«Сознайся, и тебе ничего не будет»
— Ранним утром 12 апреля я вышел прогуляться и обратил внимание, что на базе что-то уж очень много людей. Поначалу подумал: наверное, какие-то соревнования будут проходить. Только немного позже узнал, что это по нашу душу: приехали офицеры WADA, местные таможенники и жандармы. Последние прибыли как на серьезную силовую операцию — с оружием, наручниками… Остановили меня, спрашивают:
— Вы кто?
— Тренер.
— Где живете?
— Вон там.
— Пройдите в комнату, мы проведем обыск.
Впоследствии выяснилось, что в допинг-пробах, взятых 23 марта, у четырех спортсменов были обнаружены следы мельдония. Трое из них — наши бобруйчане-каноисты: Александр и Андрей Богдановичи и Максим Петров. Вот французы и нагрянули с обыском. Дело-то серьезное: если бы нашли у кого-то мельдоний, то, по тамошним законам, это грозило бы уголовным делом — за ввоз в страну запрещенного препарата.
Обыск прошел в комнатах всех членов нашей команды — спортсменов, тренеров, врачей, массажистов. Ничего запрещенного найдено не было. Французы проверили все лекарства, которые были у нас с собой. Долго крутили в руках мои таблетки от давления и остеохондроза…
А вторая часть «операции» прошла вечером этого же дня. Богдановичей и Петрова вызвали на допрос. Он проходил по всей полицейской науке: перекрестным способом, с «хорошими» и «плохими», с фразами вроде «Сознайся, что принимал мельдоний, и тебе ничего не будет», с ложными сведениями о содержании препарата в организме… Тяжело все это, что тут скажешь.
Грустные уроки химии
— О том, что с 1 января 2016 года мельдоний станет запрещенным препаратом, мы знали заранее. Но… Странная штука этот мельдоний. В сопроводительных документах к нему указано, что его остаточные сохраняются в организме не более трех дней. Но практика показала, что это, мягко говоря, не совсем так. Богдановичи принимали его последний раз после августовского чемпионата мира. Семь месяцев прошло — а следы остались… Правда, концентрация оказалась ниже установленной нормы, поэтому братьям ничего не грозит. А вот Максим Петров… По его словам, после чемпионата мира у него осталась «полоска» мельдония, и он принимал его в октябре, после Кубка мира. С врачами не посоветовался, подумал: зачем, если препарат «живет» три дня? Оказалось, что в его пробе уровень содержания мельдония превысил допустимый.
Мельдоний, или милдронат, как его еще называют, — обычный восстановитель. Препараты, аналогичные по воздействию на организм, но выпускаемые в других странах, до сих пор принимают спортсмены. Недавно знаменитый пловец Майкл Фелпс сказал: «Мы принимаем такие же вещи — выходит, что всех нас надо дисквалифицировать». Но запрет мельдония — препарата, изобретенного в Латвии и распространенного прежде всего на постсоветском пространстве, — коснулся спортсменов из стран бывшего Союза. Я уже говорил о том, что о намерениях запретить его мы были предупреждены. А вот о том, когда необходимо прекратить его прием, мы не знали. Возможно, это чья-то недоработка. Но сейчас от этого не легче.
Очень жаль Максима Петрова — парень сам не свой. Жалко труда, вложенного в него. У него ведь только в прошлом году стало получаться: он стал призером чемпионата мира. А теперь… Пока окончательного вердикта от антидопингового комитета не прозвучало, и еще есть надежда на лучшее. Но в Кубке Беларуси по гребле, первый этап которого прошел 26–29 апреля в Бресте, Максим уже не участвовал.
Андрей ЧИЖИК
Фото Виктора ШЕЙКИНА и vk.com
