Лошади, пожалуй, самые грациозные создания в животном мире. Лично мне всегда было сложно понять, почему эта замшевая глыба мускул с мощными копытами и такими понимающими, совсем человеческими глазами подчиняется людям. Руслан Алиев, берейтор Бобруйского конноспортивного клуба «Ломов», утверждает, что все зависит от представителей его профессии, которые выступают одновременно тренерами и для лошади, и для всадника. Главная задача берейтора — привить парнокопытному новый инстинкт: ведь природой в лошади не заложено возить людей. Инстинкт, полезный человеку, прививается через кнут и пряник. Со временем кнут применяется все реже, и его использование сводится к тому, что всадник помогает лошади, скажем, сконцентрироваться перед прыжком на соревнованиях по конкуру.
Последние, как областного, так и республиканского масштаба, для клуба уже не новь. Стены тренерского кабинета увешаны грамотами за призовые места, завоеванными воспитанницами Руслана Олеговича. Больше всего их у Елизаветы Косолаповой (ниж-нее фото), члена могилевской сборной по конкуру и выездке. Есть и благодарность за активное участие в пропаганде и развитии конного спорта в Могилевской области.
А между тем, поначалу об участии в соревнованиях в клубе и не помышляли. Первые три года просто катали желающих на лошадях, учили людей верховой езде. А в эти дни спортсмены клуба выступают на областных соревнованиях — олимпийских днях молодежи по конкуру (это когда всадники на лошадях прыгают через препятствия).
Сам конноспортивный клуб существует с 1999 года. Первое его название «Аргамак», после — «Ломов». А началось все с увлечения владельца клуба Игоря Владимировича Ломова охотой. Лошадки тогда стояли в поселке Горное (Глуский район), там на угольном заводе была оборудована конюшня. Зимой ее обитателей оставляли на местного ветеринара. Однажды летом приехал хозяин, а кони истощены, одного жеребца потеряли...
Игорь Владимирович решил присматривать за лошадьми самостоятельно. Для чего организовал конноспортивный клуб и разместил его в выкупленном бывшем здании трикотажной фабрики (улица Бахарова, 108).
Члены клуба (постоянных около десяти) уделяют внимание всем лошадям. Но у каждого всадника есть свой «основной» конь, за которым они ухаживают, с которым работают. Лошадка подбирается под человека. «У меня характер бойкий, вредный, и конь мой такой же. Африканец зовут, — говорит Елизавета. — Я сейчас в училище олимпийского резерва. Потому есть возможность проводить с конями каждый день. Остальные — у кого как получается».
Занятия в клубе проходят ежедневно, кроме понедельника. Но и в выходной уборку в конюшнях и кормление лошадей (трижды в день) никто не отменял. Основной рацион — вода, овес, сено. Любимое лакомство — морковка и сахар. Обязательна проколка витаминами, особенно зимой. Лошади, как и люди, подвержены весенним авитаминозам.
Любят лошади того, кто угощает их вкусностями, кто за ними ухаживает. Не любят пьяных. От хозяина еще могут такое стерпеть, от постороннего — никогда. А вот травмы у лошадок — явление частое: то суставы ломаются, то сухожилия рвутся, то плечевая хромота появляется. Лошадь — создание нежное, достаточно пролежать на одном боку больше шести часов, и произойдет отек легких (это смертельно).
Настроение у скакунов зависит и от времени года. Они резвятся на снегу, как дети, а летом их тянет в поля, где простор. Жеребцы к весне начинают нервничать, становятся пугливыми, дерганными — природа заставляет чувствовать, что пора обзаводиться потомством. Кобылы же впадают в нервозное состояние каждый 21-й день. «Когда я в Баку на ипподроме работал, одна лошадка в такие дни, если я с седлом к ней подходил, разворачивалась ко мне крупом и поднимала ногу — предупреждала, что будет бить», — рассказывает Руслан Алиев.
Правильная работа с лошадью — зрелище довольно занудное для сторонних наблюдателей. Но без таких будней не будет и праздников — медалей на соревнованиях. Чтобы научить лошадь чему-либо, нужно больше работать головой, а не хлыстом. Лошади очень пугливы. Психология лошади — психология животного-жертвы. Зрение (180 градусов каждым глазом, но не так четко, как мы с вами) — главный индикатор надвигающейся опасности. Когда мы просто приближаемся к лошади, чтобы ее погладить, она решает, будет это для нее безопасно или нужно спасаться бегством. Чтобы стать «своим», а после еще и закрепить за собой позицию вожака, нужно обладать недюжинным мастерством. Лошади не способны распознавать или понимать человеческие чувства и эмоции. Учить лошадь — значит, доминировать над ней в умственном плане, а не в физическом.
Учебные скакуны работают в день по два часа утром и днем. Спортивная лошадь может работать и час, но за этот час устает больше, чем за четыре часа учебная.
В клуб, насчитывающий сейчас порядка 15 лошадей, приобретаются и новые. Здесь же разводят и растят малышей. Их за годы существования клуба появилось на свет чуть меньше десятка. Среди них Африканец (темная лошадка на фото), его сестра по матери Филиппина, Бриллиант…
К слову, клички лошадям дают не из головы, а по первым буквам от имен матери и отца (например, у Бриллианта маму зовут Бастилия, отца — Тембр). В начало ставится первая буква имени того из родителей, чья линия лучше. Здесь как в песне: как вы лодку назовете, так она и поплывет.
Преобладают рыжие и вороные масти. В основном представлена тракененская порода (выведена в Германии). Стоимость лошади зависит от родословной. Случается, скакун еще не родился, а уже стоит круглую сумму. «Плюс параметры. Хотя они сейчас важны в основном для выставок и для тех, кто держит стандарт породы, — объясняет Руслан Олегович. — А вообще, сегодня все мешают лошадей, добиваются идеала, чтобы лошадь была и красива, и высока. Сейчас в конкурсах ставятся такие препятствия, что преодолеть их в состоянии лишь рослый, длинный и в то же время гибкий скакун».
Рекорд продолжительности жизни лошади 54 года. Но это равносильно человеку, дожившему до 110 лет. За границей до 20 лет спортивные лошади еще выступают. У нас до 20-25 лет максимум живут...
«Условия? Можно было бы и лучше, даже нужно, — заключает Руслан Олегович, критически окидывая взглядом конюшню, крытый манеж. — В таких условиях сложно работать и чего-то добиваться. Зато дети у нас хорошие, иначе не смогли бы мы так подняться, чтобы за сборную выступать. Нас и в России знают».
На вопрос, можно ли, работая с лошадьми, заработать достойные деньги, Руслан Олегович отвечает: «Если все грамотно делать, то можно... Но, наверное, деньги не главное. Я попал на конюшню в 11 лет, и хоть несколько раз уходил от этого занятия, душа, сердце к нему тянутся».
Содержать конюшню с лошадьми — удовольствие, но более чем дорогое. Одна амуниция для скакуна чего стоит. Уздечка с поводом и трензелем (железо во рту) — 90 долларов. Седло — 300 «зеленых». Путлища, подпруги, стремена, вальтрап — еще 40-50 долларов. Пара хлопчатобумажных бинтов на ноги (чтобы защитить сухожилия) — 10 долларов (итого 20 на лошадь), ногавки — пара от 12 долларов. Одна подкова — 9 тысяч, плюс гвозди (8 штук на каждое копыто) по 300 рублей.
Подковывает лошадей берейтор. «На передние копыта уходит минут 15, на задние — час», — рассказывает Руслан Олегович. А делать это нужно раз в полтора-два месяца и через 21 день — подтягивать гвозди на подковах. Но дороже всего стоят сами лошадки. За Африканца недавно предлагали шесть тысяч долларов. Владелец клуба не согласился: конь стоит больше.
«Зарплаты у нас невысокие, клуб содержится «из своего кармана», сейчас вот на соревнования нужно ехать, а у нас коневозка сломалась, придется нанимать... Руслан Олегович настаивает. Говорит, развиваться нужно, а не в собственном соку вариться», — объясняет Игорь Ломов.
И все-таки спорт — на втором плане. Первостепенная задача клуба — обучить людей верховой езде. А для этого нужно желание (а не намерения, выросшие из мысли о том, что это престижно) и справка от участкового врача, для спортсменов — прохождение медкомиссии в физдиспансере (конный вид спорта по праву считается экстремальным). Разумеется, ребенку (с девяти лет) будет проще, чем взрослому, у которого мышцы уже сформированы не под верховую езду. Первое, чему учат в клубе — научиться держаться на лошади крепко, но при этом быть расслабленным. Повод держать так, чтобы лошадь не вырвалась, но если споткнется, вы смогли бы ее поддержать, и при этом не причинить лошади боли трензелем.
Евгения КОРКИЯЙНЕН
Фото Федора ПРОКОПОВА